Летописи русской истории. Древнерусские летописи: что с ними не так

Летопись древнего славянского государства была почти забыта благодаря немецкой профессуре, писавшей русскую историю и ставившей своей целью омолодить историю Руси, показать, что славянские народы якобы "девственно чисты, не замараны деяниями россов, антов, варваров, вандалов и скифов, коих очень хорошо помнил весь мир".

Цель — оторвать Русь от скифского прошлого. На базе работ немецких профессоров возникла отечественная историческая школа. Все учебники по истории учат нас, что до крещения на Руси жили дикие племена - «язычники».

Это большая Ложь, ведь история многократно переписывалась в угоду существующему правящему строю - начиная с первых Романовых, т.е. история трактуется как выгодно на данный момент правящему классу. У Славян же их прошлое называется Наследием или Летописью, а не Историей (слово «Лѣтъ» предшествовало, введённому Петром Первым в 7208 лѣтъ от С.М.З.Х., понятию «год», когда вместо славянского летоисчисления ввели 1700 год от якобы Рождества Христова). С.М.З.Х. - это Создание /подписание/ Мира с аримами /китайцами/ в лето, именуемое Звёздным Храмом - после окончания Великой мировой войны (что то вроде 9 мая 1945 года, но более значительно для славян).

Потому стоит ли доверять учебникам, которые даже на нашей памяти переписывались не один раз? И стоит ли доверять учебникам, которые противоречат многим фактам, говорящим о том, что до крещения - на Руси существовало огромное государство с множеством городов и весей (Страна городов), развитой экономикой и ремёслами, со своей самобытной Культурой (Культура = КультуРа = Культ Ра = Культ Света). Жившие в те времена наши предки обладали жизненной Мудростью и мировоззрением, помогающим им всегда поступать по Совести и жить в гармонии с окружающим миром. Это отношение к Миру сейчас называется Старая Вера («старая» - означает «дохристианская», а раньше называлась просто - Вера - Ведание Ра - Ведание Света — Ведание Сияющей Истины Всевышнего). Вера - изначальна, а Религия (например - христианская) - вторична. Слово «Религия» происходит от «Ре» — повторение, «Лига» — связь, объединение. Вера всегда одна (связь с Богом либо есть, либо её нет), а религий множество - столько, сколько у народа Богов или сколько способов придумают посредники (папы, патриархи, попы, раввины, муллы и т.д.), чтобы устанавливать с ними связь.

Поскольку связь с Богом, установленная через третьих лиц — посредников, например - попов, является искусственной, то, чтобы не растерять паству, каждая религия претендует на «Истину в первой инстанции». Из-за этого велось и ведётся много кровопролитных религиозных войн.

С немецкой профессурой в одиночку боролся Михаило Васильевич Ломоносов, который доказывал, что история славян уходит корнями в глубокую древность.

Древнее славянское государство РУСКОЛАНЬ занимало земли от Дуная и Карпат до Крыма, Северного Кавказа и Волги, а подвластные земли захватывали степи заволжские и южноуральские.

Скандинавское название Руси звучит как Гардарика - страна городов. О том же пишут и арабские историки, исчисляя русские города сотнями. При этом утверждая, что в Византии есть только пять городов, остальные же — «укрепленные крепости». В древних документах государство славян именуется в том числе, как Скифия и Русколань.

В слове «Русколань» есть слог «лан», присутствующий в словах «длань», «долина» и означающий: простор, территория, место, регион. В последствии слог «лан» преобразился в европейское land — страна. Сергей Лесной в своей книге «Откуда ты, Русь?» говорит следующее: «В отношении слова «Русколунь» следует заметить, что есть и вариант «Русколань». Если последний вариант более правильный, то можно понять слово иначе: «руск(ая) лань». Лан — поле. Все выражение: «Русское поле». Кроме этого, Лесной делает предположение, что существовало слово «колунь», означавшее, вероятно, какое-то пространство. Встречается оно и в ином словесном окружении. Так же историки и лингвисты полагают, что название государства «Русколань» могло происходить от двух слов «Русь» и «Алань» по имени русов и аланов, которые жили в едином государстве.

Такого же мнения был и Михаил Васильевич Ломоносов, который писал:
«Аланов и роксоланов единоплеменство из многих мест древних историков и географов явствует, и разность в том состоит, что алане общее имя целого народа, а роксолане речение, сложенное от места их обитания, которое не без основания производят от реки Ра, как у древних писателей слывет Волга (ВольГа)».

Древний историк и учёный Плиний — аланов и роксоланов вместе располагает. Роксолане же у древнего учёного и географа Птоломея — переносным сложением называются аланорси. Имена аорси и роксане или россане у Страбона — «точное единство россов и аланов утверждают, к чему достоверность умножается, что они обои славенского поколения были, затем что сарматам единоплеменными от древних писателей засвидетельствованы и потому с варягами-россами одного корене.»

Отметим и то, что варягов Ломоносов также относит к россам, что лишний раз показывает подтасовку немецкой профессуры, которая намеренно назвала варягов чужим, а не славянским народом. Эта подтасовка и рождённая легенда о призвании чужого племени на княжение на Русь имела политическую подоплёку дабы в очередной раз «просвещенный» Запад мог указать «диким» славянам, на их дремучесть, и что именно благодаря европейцам было создано славянское государство. Современные историки, кроме приверженцев норманской теории, так же сходятся во мнении, что варяги это именно славянское племя.

Ломоносов пишет:
«По Гелмолдову свидетельству алане были смешаны с курландцами, единоплеменными варягам-россам.»

Ломоносов пишет — варяги-россы, а не варяги-скандинавы, или варяги-готы. Во всех документах дохристианского периода варягов относили к славянам.

Далее Ломоносов пишет:
«Ругенские славяне назывались сокращенно ранами, то есть с реки Ра (Волги), и россанами. Сие преселением их к варяжским берегам, как следует, обстоятельнее означится. Вейссель из Богемии наводит, что от востока в Пруссию пришли амакосовии, алане, венды.»

Ломоносов пишет о ругенских славянах. Известно, что на острове Рюген в городе Аркона находился последний славянский языческий храм, разрушенный в 1168 году. Сейчас там славянский музей.

Ломоносов пишет, что именно от востока в Пруссию и на остров Рюген пришли славянские племена и добавляет:
«Таковое преселение алан волжеских, то есть россан или россов, к Балтийскому морю происходило, как видно по вышепоказанных авторов свидетельствам, не в один раз и не в краткое время, что и по следам, доныне оставшимся, явствует, которыми городов и рек имена почесть должно»

Но вернёмся к славянскому государству.

Столица Русколани, город Кияр располагалась на Кавказе, в приэльбрусье близ современных селений Верхний Чегем, и Безенги. Иногда его еще называли Кияр антский, по имени славянского племени антов. О результатах экспедиций, на место древнего славянского города будет написано в конце. Описания этого славянского города можно найти в древних документах.

«Авеста» в одном из мест рассказывает о главном городе скифов на Кавказе близ одной из самых высоких гор в мире. А Как известно Эльбрус самая высокая гора не только на Кавказе, но и в Европе вообще. «Ригведа» повествует о главном городе русов всё на том же Эльбрусе.

О Кияре говориться в «Книге Велеса». Судя по тексту — Кияр, или город Кия Старого, был основан за 1300 лет до падения Русколани (368 ход н.э.), т.е. в IX веке до нашей эры.

Древнегреческий географ Страбон, живший I в. до н.э. — начале I в. н.э. пишет о храме Солнца и святилище Золотого руна в священном городе россов, в Приэльбрусье, на вершине горы Тузулук.

На горе нашими современниками обнаружен фундамент древнего сооружения. Его высота около 40 метров, а диаметр основания - 150 метров: соотношение то же, что у египетских пирамид и других культовых сооружений древности. В параметрах горы и храма есть немало очевидных и совсем не случайных закономерностей. Обсерватория-храм была сотворена по «типовому» проекту и, как другие циклопические сооружения — Стоунхендж и Аркаим, — предназначалась для астрологических наблюдений.

В сказаниях многих народов есть свидетельства о строительстве на священной горе Алатырь (современное название — Эльбрус) этого величественного сооружения, почитавшегося всеми древнейшими народами. Упоминания о нем есть в национальном эпосе греков, арабов, европейских народов. Согласно зороастрийским легендам, этот храм был захвачен Русом (Рустамом) в Усенем (Кави Усейнасом) во втором тысячелетии до н.э. Археологи официально отмечают в это время возникновение на Кавказе Кобанской культуры и появление скифо-сарматских племён.

Упоминает храм Солнца и географ Страбон, помещая в нем святилище золотого руна и оракула Ээта. Есть подробные описания этого храма и подтверждения тому, что там проводились астрономические наблюдения.

Храм солнца был настоящей палеоастрономической обсерваторией древности. Жрецы, обладавшие определенными знаниями, создавали такие храмы-обсерватории, изучали звездную науку. Там вычислялись не только даты для ведения сельского хозяйства, но и, главное, определялись важнейшие вехи мировой и духовной истории.

Арабский историк Аль Масуди описал храм Солнца на Эльбрусе так: «В славянских краях были здания, почитаемые ими. Между другими было у них здание на горе, о котором писали философы, что она одна из высоких гор в мире. Об этом здании существует рассказ: о качестве его постройки, о расположении разнородных его камней и различных их цветах, об отверстиях, сделанных в верхней его части, о том, что построено в этих отверстиях для наблюдения за восходом Солнца, о положенных туда драгоценных камнях и знаках, отмеченных в нем, которые указывают на будущие события и предостерегают от происшествий пред их осуществлением, о раздающихся в верхней его части звуках и о том, что постигает их при слушании этих звуков».

Кроме приведённых докуметов, сведениях о главном древнем славянском городе, храме Солнца и славянском государстве в целом есть в «Старшей Эдде», в персидских, скандинавских и древнегерманских источниках, в «Книге Велеса». Если верить преданиям, рядом с городом Кияром (Киевом) находилась священная гора Алатырь — археологи считают, что это был Эльбрус. Рядом с ним располагался Ирийский, или райский сад, и река Смородина, разделявшая мир земной и загробный, и соединявший Явь и Навь (тот Свет) Калинов мост.

Вот как рассказывают о двух войнах между готами (древнегерманское племя) и славянами, вторжении готов в древнее славянское государство готский историк 4 века Йордан в своей книге «История готов» и «Велесова Книга». В середине IV века конунг готов Германарех повел свой народ завоевывать мир. Это был великий полководец. Как утверждает Иордан, его сравнивали с Александром Македонским. То же самое писал о Германарехе и Ломоносов:
«Ерманарик король остроготский, за храбрость свою по завладении многими северными народами сравнен был от некоторых с Аленсандром Великим».

Судя по свидетельствам Иордана, «Старшей Эдды» и «Велесовой Книги», Германарех после долгих войн захватил почти всю Восточную Европу. Он прошел с боями по Волге до Каспия, потом воевал на реке Терек, перевалил через Кавказ, затем прошел по Черноморскому побережью и дошел до Азова.

По сведениям “Книги Велеса”, Германарех вначале заключил мир со славянами (“пил вино за дружбу”), и только потом “пошел с мечом на нас”.

Мирный договор между славянами и готами был скреплен династическим браком сестры славянского князя-царя Буса — Лебеди и Германареха. Это была плата за мир, ибо Германареху тогда было много лет (погиб он в 110 лет, брак же был заключен незадолго до этого). По свидетельству Эдды, сватал Лебедь-Сва сын Германареха Рандвер, он и отвез ее отцу. И тогда ярл Бикки, советник Германареха, сказал им, что лучше было бы, если б Лебедь досталась Рандверу, так как оба они молоды, а Германарех — старик. Сии слова пришлись по душе Лебеди-Сва и Рандверу, а Иордан добавляет, что Лебедь-Сва бежала от Германареха. И тогда Германарех казнил своего сына и Лебедь. И это убийство, послужило причиной славяно-готской войны. Вероломно нарушив «мирный договор», в первых боях Германарех разбил славян. Но потом, когда Германарех двинулся в сердце Русколани, путь Германареху заступили анты. Германарех был побежден. По свидетельству Иордана, его поразили мечом в бок россомоны (русколаны) — Сар (царь) и Аммий (брат). Славянский князь Бус и его брат Златогор нанесли Германареху смертельную рану, и он вскоре скончался. Вот как писали об этом Иордан, Книга Велеса, а позже Ломоносов.

«Книга Велеса»: «И была повержена Русколань от готов Германареха. И он взял жену от рода нашего и убил ее. И тогда вожди наши потекли на него и Германареха разбили»

Иордан.“История готов»: «Неверный род росомонов (русколан)… воспользовался следующим удобным случаем… Ведь после того как король, движимый яростью, приказал некую женщину по имени Сунхильда (Лебедь) из названного рода за коварный уход от мужа разорвать, привязав к свирепым коням и побудив лошадей бежать в разные стороны, ее братья Сар (царь Бус) и Аммий (Злат), мстя за гибель сестры, ударили мечом в бок Германареха»

М.Ломоносов: «Сонильду, знатную роксоланскую женщину, Ерманарик велел разорвать лошадьми за убег мужа. Братья ее Сар и Аммий, отмщая смерть сестрину, Ерманарика в бок прокололи; от раны умер ста десяти лет»

Через несколько лет в земли славянского племени антов вторгся потомок Германареха — Амал Винитарий. В первой битве он был разбит, но потом «стал действовать более решительно», и готы, возглавляемые Амалом Винитаром, разбили славян. Славянского князя Буса и 70 иных князей готы распяли на крестах. Это случилось в ночь с 20 на 21 марта 368 хода н.э. В ту же ночь, когда был распят Бус, произошло полное лунное затмение. Также землю потрясло чудовищное землетрясение (трясло все побережье Черного моря, разрушения были в Константинополе и Никее (об этом свидетельствуют древние учёные-историки. Позже, славяне собрались с силами и разбили готов. Но былое мощное славянское государство уже не было восстановлено.

«Книга Велеса»: «А потом Русь вновь была повержена. И Буса и семьдесят иных князей распяли на крестах. И смута великая была на Руси от Амала Венда. И тогда Словен собрал Русь, и повел ее. И в тот раз готы были разбиты. И мы не позволили Жале никуда течь. И все наладилось. И радовался дед наш Дажьбог, и привечал воинов — многих наших отцов, которые одерживали победы. И не было бед и забот многих, и так земля готская стала нашей. И так до конца пребудет»

Иордан. «История готов»: Амал Винитарий… двинул войско в пределы антов. И когда пришел к ним, был побежден в первой стычке, затем повел себя более храбро и короля их по имени Боз с сыновьями его и 70 знатными людьми распял, чтобы трупы повешенных удваивали страх покоренных»

Булгарская летопись «Барадж Тарихы»: «Однажды в земле анчийцев на Буса напали галиджийцы (галицийцы) и убили его вместе со всеми 70-ю князьями.»Славянского князя Буса и 70 князей готы распяли в восточных Карпатах у истоков Серета и Прута, на нынешней границе Валахии и Трансильвании. В те времена эти земли принадлежали Русколани, или Скифии. Много позже при знаменитом Владе Дракуле именно на месте распятия Буса устраивали массовые казни и распятия. Сняли с крестов тела Буса и остальных князей в пятницу и повезли в Приэльбрусье, на Этоку (приток Подкумка). По кавказскому преданию, тело Буса и иных князей привезли восемь пар волов. Жена Буса велела насыпать над их могилой курган на берегу реки Этоко (приток Подкумка) и дабы увековечить память Буса, повелела переименовать реку Альтуд в Баксан (реку Буса).

Кавказская легенда гласит:
«Баксан (Бус) был убит готфским царём со всеми своими братьями и восемьюдесятью знатнейшими нартами. Услышав это, народ предался отчаянию: мужчины били себя в грудь, а женщины рвали волосы на голове, говоря: «Убиты, убиты Дауовы восемь сыновей!»

Кто внимательно читал «Слово о полку Игореве тот помнит, что там упоминается давно «ушедшее Время Бусово» 368 год, год распятия князя Буса, имеет астрологический смысл. Согласно славянской астрологии это рубеж. В ночь с 20 на 21 марта 368 хода закончилась эпоха Овна и настала эпоха Рыб.

Именно после истории с распятием князя Буса, которая стала известна в древнем мире и появился (был сворован) в христианстве сюжет с распятием Христа.

В канонических Евангелиях нигде не говорится о том, что Христа распяли на кресте. Вместо слова «крест» (kryst) там употребляется слово «ставрос» (stavros), что означает столб, и там говорится не о распятии, а о столбовании. Потому и не существует раннехристианских изображений распятия.

В христианских «Деяниях апостолов» 10:39 сказано, что Христа «повесили на дереве». Сюжет с распятием впервые появился лишь через 400!!! лет после казни Христа, в переводах с греческого. Спрашивается, почему, если Христа распяли, а не повесили, христиане целых четыреста лет писали в святых книгах, что Христа повесели? Как-то нелогично! На искажение первоначальных текстов при переводе, а потом и на иконографию (ибо нет раннехристианских изображений распятий) повлияла именно славяно-скифская традиция.

Смысл изначального греческого текста был хорошо известен в самой Греции (Византии), но после проведенных соответствующих реформ в новогреческом языке, в отличие от прежнего обыкновения, слово «ставрос» приняло кроме значения «столб» также и значение «крест».

Кроме прямого источника казни — канонических Евангелей, известны и другие. В наиболее близкой к христианской, в иудейской традиции, также утверждается предание о повешении Иисуса. Существует написанная в первые века нашей эры иудейская «Повесть о повешенном», где подробно описана казнь Иисуса именно через повешение. А в Талмуде приводятся два рассказа о казни Христа. Согласно первому, Иисуса побили камнями, причем не в Иерусалиме, а в Луде. По второму рассказу т.к. Иисус был царского рода, казнь камнями так же заменили на повешение. И это было официальной версией христиан целых 400 лет!!!

Даже во всем мусульманском мире принято считать, что Христа не распяли, а повесили. В Коране, опирающимся на раннехристианские предания, проклинаются христиане, которые утверждают будто Иисус был не повешен, а распят, и утверждающие что Иисус был самим Аллахом (Богом), а не пророком и Мессией, а также отрицается само распятие. Поэтому мусульмане, уважая Иисуса, не отвергают ни Вознесения ни Преображения Иисуса Христа, но отвергают символ креста, так как опираются на раннехристианские тексты, в которых говориться о повешении, а не распятии.

Более того в описываемые в Библии природные явления просто не могли происходить Иерусалиме в день распятия Христиста.

В Евангелии от Марка и в Евангелии от Матфея сказано, что Христос терпел страстные муки в весеннее полнолуние со страстного четверга на страстную пятницу, и что было затмение от шестого до девятого часа. Событие, которое они называют «затмением», произошло в такое время, когда оно по объективным астрономическим причинам просто не могло произойти. Христос был казнен во время еврейской Пасхи, а она всегда выпадает на полнолуние.

Во-первых, солнечных затмений в полнолуние не бывает. В полнолуние Луна и Солнце находятся на противоположных сторонах Земли так что Луна никак не может закрывать Земле солнечный свет.

Во-вторых, солнечные затмения в отличие от лунных не продолжаются три часа, как об этом написано в Библии. Может иудо-христиане имели в виду лунное затмение, а весь мир их не понял?…

Но солнечные и лунные затмения вычисляются очень легко. Любой астроном скажет, что в год казни Христа и даже в близкие к этому событию года не было лунных затмений.

Ближайшее затмение точно указывает только на одну дату — на ночь с 20 на 21 марта 368 хода нашей эры. Это абсолютно точный астрономический расчет. А именно в эту ночь с четверга на пятницу 20/21 марта 368 хода готами был распят князь Бус и 70 иных князей. В ночь с 20 на 21 марта произошло полное лунное затмение, которое продолжалось с полуночи до трех часов 21 марта 368 хода. Эта дата вычислена астрономами, в том числе и директором Пулковской обсерватории Н.Морозовым.

Почему же христиане с 33 хода писали, что Христа повесили, а после 368 хода переписали «святое» писание и стали утверждать, что Христа распяли? Очевидно сюжет с распятием показался им более интересным и они в очередной раз занялись религиозным плагиатом — т.е. попросту воровством… Вот откуда в Библии появились сведения о том, что Христа распяли, что он терпел муки с четверга на пятницу, что было затмение. Украв сюжет с распятием, иудохристиане решили снабдить Библию и подробностями казни славянского князя, не подумав о том, что люди в будущем обратят внимания на описанные природные явления, которых не могло быть в год казни Христа в месте, в котором он был казнен.

И это далеко не единственный пример воровства материалов иудохристианами. Говоря о славянах вспоминается миф об отце Арии, который получил завет от Дажьбога на Алатырь горе (Эльбрусе), а в Библии чудесным образом Арий и Алатырь превратились в Моисея и Синай…

Или иудохристианский обряд крещения. Христианский обряд крещения это одна треть от славянского языческого обряда, который включал в себя: имянаречение, огненное кресение и водяное купалье. В иудохристианстве осталось только водяное купалье.

Можно вспомнить примеры и из других традиций. Митра — рожден 25-го декабря!!! за 600 лет до рождения Иисуса!!! 25 декабря — день в день через 600 лет родился Иисус. Митра был рождён девственницей в хлеву, взошла звезда, пришли волхвы!!! Всё один в один, как с Христом, только на 600 лет раньше. Культ Митры предусматривал: крещение водой, святую воду, веру в бессмертие, веру в Митру как бога-спасителя, понятия Рая и Ада. Митра умирал и воскресал для того, чтобы стать посредником между Богом Отцом и человеком! Плагиат (воровство) христиан на 100%.

Еще примеры. Непорочно зачатые: Гаутама Будда — Индия 600 лет до Р.Х.; Индра — Тибет 700 лет до Р.Х.; Дионис — Греция; Квирин — римлянин; Адонис — вавилон все в период от 400-200 лет до Р.Х; Кришна — Индия 1200 ход до Р.Х.; Заратустра — 1500 лет до Р.Х. Словом, кто читал оригиналы, тот знает откуда для своего писания иудохристиане брали материалы.

Так что современным неохристианам, тщетно пытающимся найти какие то мифические русские корни у коренного иудея Иешуа — Иисуса и его мамаши, надо перестать заниматься глупостями, и начать поклонятся Бусу по прозвищу — Крест, т.е. Бусу Кресту или что бы им было совсем понятно — Бусу Христу. Ведь это и есть тот настоящий Герой, с которого иудохристиане списали свой Новый Завет, а тот выдуманный ими — иудохристианский Иисус Христос — получается, вообще какой то шарлатан и проходимец, если не сказать большего… Ведь Новый Завет — это всего лишь романтическая комедия в духе иудейской фантастики, якобы написанная т.н. «апостолом» Павлом (в миру — Савлом), да и то, оказывается — не им самим написано, а неизвестными/!?/ учениками учеников. Хорошо они однако позабавились…

Но вернемся к славянской летописи. Открытие древнего славянского города на Кавказе уже не выглядит таким удивительным. В последние десятилетия на территории России и Украины было открыто несколько древнеславянских городов.

Самый известный на сегодняшний день — знаменитый Аркаим, возраст которого более 5000 тыс. лет.

В 1987 на Южном урале в Челябинской области во время строительства гидроэлектростанции было обнаружено укрепленное поселение раннегородского типа, относящееся к эпохе бронзы, т.е. к временам древних ариев. Аркаим старше знаменитой Трои на пятьсот-шестьсот лет старше даже египетских пирамид.

Обнаруженное поселение представляет из себя город-обсерваторию. В ходе его изучения было установлено, что памятник представлял собой город, укрепленный двумя вписанными друг в друга окружностями стен, валами и рвами. Жилища в нем имели трапециевидную форму, плотно примыкали друг к другу и располагались по кругу таким образом, что широкая торцевая стена каждого жилища являлась частью оборонительной стены. В каждом доме печь по отливке бронзы! А ведь в Грецию, согласно традиционным академическим знаниям, бронза попала только во втором тысячелетии до нашей эры. Позднее, поселение оказалось составной частью древнейшей арийской цивилизации - “Страны городов” Южного Зауралья. Учеными был открыт целый комплекс памятников, принадлежащих этой удивительной культуре.

Несмотря на небольшие размеры, укрепленные центры можно называть протогородами. Употребление понятия “город” к укрепленным поселениям аркаимско-синташтинского типа, конечно, условно.

Однако их нельзя назвать просто поселениями, так как аркаимские “города” отличают мощные оборонительные сооружения, монументальность архитектуры, сложные системы коммуникаций. Вся территория укрепленного центра предельно насыщена планировочными деталями, она очень компактна и тщательно продумана. С точки зрения организации пространства перед нами даже не город, а некий сверхгород.

Укрепленные центры Южного Урала древнее гомеровской Трои на пять-шесть столетий. Они современники первой династии Вавилона, фараонов Среднего Царства Египта и крито-микенской культуры Средиземноморья. Время их существования соответствует последним векам знаменитой цивилизации Индии - Махенджо-Даро и Хараппы.

Сайт музея-заповедника Аркаим: ссылка

На Украине, в Триполье обнаружены остатки города возраст которого так же, как и Аркаима более пяти тысяч лет. Он на пятьсот лет старше цивилизации Междуречья - Шумерской!

В конце 90-х годов недалеко от Ростова на Дону в местечке Танаис были найдены города-поселения, возраст которых затрудняются назвать даже ученые… Возраст варьируется от десяти до тридцати тысяч лет. Путешественник прошлого века Тур Хейердал считал, что оттуда, из Танаиса пришел в Скандинавию весь пантеон скандинавских Богов во главе с Одином.

На Кольском полуострове найдены плиты с надписями на санскрите, которым 20 000 лет. А с санскритом совпадают только русский, украинский, белорусский, а так же прибалтийские языки. Делайте выводы.

Результаты экспедиции на место столицы древнего славянского города Кияра в Приэльбрусье.

Было проведено пять экспедиций: в 1851,1881,1914, 2001 и 2002 ходах.

В 2001 году экспедицию возглавлял под А. Алексеев, а в 2002 экспедиция проводилась под патронажем Государственного Астрономического Института имени Штенберга (ГАИШ), которую курировал директору института Анатолий Михайлович Черепащук.

На основе данных, полученных в результате топографических, геодезических исследований местности, фиксации астрономических событий, участниками экспедиции сделаны предварительные выводы, полностью согласующиеся с результатами экспедиции 2001 хода, по итогам работы которой, в марте 2002 хода, сделан доклад на заседании Астрономического общества при Государственном астрономическом институте в присутствии сотрудников Института Археологии РАН членов Международного астрономического общества.и государственного исторического музея.
Также был сделан доклад на конференции по проблемам ранних цивилизаций, в Санкт-Петербурге.
Что конкретно нашли исследователи.

У горы Каракая, в Скалистом хребте на высоте 3 646 метров над уровнем моря между селениями Верхний Чегем и Безенги с восточной стороны Эльбруса, найдены следы столицы Русколани города Кияр, существовавшего задолго до Рождества Христова, который упоминается во многих сказаниях и былинах разных народов мира, а также древнейшей астрономической обсерватории — Храма Солнца, описанной древним историком Аль Масуди в своих книгах именно как Храм Солнца.

Местоположение найденного города точно совпадает с указаниями из древних источников, а позже местоположение города подтвердил и турецкий путешественник XVII века Эвлией Челеби.

На горе Каракая обнаружены остатки древнего капища, пещеры и могилы. Обнаружено невероятное количество городищ, развалин храмов, причем очень многое сохранилось достаточно хорошо. В долине близ подножия горы Каракая, на плато Бечесын, нашли менгиры — высокие рукотворные камни похожие на деревянные языческие идолы.

На одном из каменных столбов высечено лицо витязя, смотрящего прямо на восток. А за менгиром виден колоколообразный холм. Это Тузулук («Сокровищница Солнца»). На его вершине действительно видны развалины древнего святилища Солнца. На вершине холма находится тур, отмечающий высшую точку. Затем три больших скалы, подвергшихся ручной обработке. Когда-то в них прорезали щель, направленную с севера на юг. Также были найдены камни, выложенные, как сектора в зодиакальном календаре. Каждый сектор — ровно 30 градусов.

Каждая часть храмового комплекса предназначалась для календарно-астрологических расчетов. В этом он подобен южноуральскому городу-храму Аркаиму, имеющему такую же зодиакальную структуру, такое же разделение на 12 секторов. Также он подобен и Стоунхенджу в Великобритании. Со Стоунхенджем его сближает, во-первых, то, что ось храма также ориентирована с севера на юг, во-вторых, одной из важнейших отличительных черт Стоунхенджа является наличие в отдалении от святилища так называемого «Пяточного камня». Но ведь и у святилища Солнца на Тузулуке установлен ориентир-менгир.

Есть свидетельства, что на рубеже нашей эры храм разграбил боспорский царь Фарнак. Окончательно храм разрушили в IV н.э. готы и гунны. Известны даже размеры храма; 60 локтей (около 20 метров) в длину, 20 (6-8 метров) в ширину и 15 (до 10 метров) в высоту, а также количество окон и дверей — 12 по количеству знаков Зодиака.

В результате работы первой экспедиции, есть все основания предполагать, что камни на вершине горы Тузлук служили фундаментом храма Солнца. Гора Тузлук — правильный травянистый конус высотой около 40 метров. Склоны поднимаются к вершине под углом 45 градусов, что фактически соответствует широте места, а, следовательно, глядя вдоль него можно видеть Полярную звезду. Ось фундамента храма составляет 30 градусов с направлением на Восточную вершину Эльбруса. Те же 30 градусов составляет расстояние между осью храма и направлением на менгир, и направлением на менгир и перевал Шаукам. Учитывая, что 30 градусов — 1/12 часть круга — соответствует календарному месяцу, это не случайное совпадение. Азимуты восхода и захода солнца в дни летнего и зимнего солнцестояния отличаются всего на 1,5 градуса от направлений на вершины Канджал, «ворота» из двух холмов в глубине пастбищ, гору Джаурген и гору Ташлы-Сырт. Есть предположение, что менгир служил в храме Солнца пяточным камнем по аналогии со Стоунхенджем, и помогал предсказывать солнечные и лунные затмения. Таким образом, гора Тузлук привязана к четырём естественным ориентирам по Солнцу и привязана к Восточной вершине Эльбруса. Высота горы всего около 40 метров, диаметр основания — около 150 метров. Это размеры, сопоставимые с размерами египетских пирамид и других культовых сооружений.

Кроме того, на перевале Каяэшик обнаружены два квадратных башнеобразных тура. Один из них лежит строго на оси храма. Здесь же, на перевале, находятся фундаменты сооружений, крепостные валы.

Кроме того, в центральной части Кавказа, у северного подножия Эльбруса, в конце 70-начале 80 годов XX века был обнаружен древний центр металлургического производства, остатки плавильных печей, поселений, могильники.

Суммируя итоги работ экспедиций 1980-х годов и 2001 года, обнаруживших сосредоточение в радиусе нескольких километров следов древней металлургии, залежей угля, серебра, железа, а также астрономических, культовых и других археологических объектов, можно с большой уверенностью предполагать открытие одного из самых древних культурных и административных центров славян в Приэльбрусье.

Во время экспедиций 1851 и 1914 годах году археологом П.Г. Акритасом были обследованы развалины скифского Храма Солнца на восточных склонах г. Бештау. Результаты дальнейших археологических раскопок этого свяnилища были опубликованы в 1914 году в «Записках Ростовского-на-Дону исторического общества». Там был описан огромный камень «в виде скифской шапки», установленный на трёх устоях, а также куполообразный грот.
А начало крупных раскопок в Пятигорье (Кавминводы) положил знаменитый дореволюционный археолог Д.Я. Самоквасов, который описал 44 кургана в окрестностях г. Пятигорска в 1881 ходу. В дальнейшем, после революции, были обследованы только некоторые курганы, на городищах проведены лишь начальные разведочные работы археологами Е.И. Крупновым, В.А. Кузнецовым, Г.Е. Руничем, Е.П. Алексеевой, С.Я. Байчоровым, Х.Х. Биджиевым и другими.

Самым замечательным явлением древнерусской литературы были летописи. Первые погодные записи относятся еще к IX в., их извлекли из более поздних источников XVI в. Они весьма кратки: заметки в одну, две строки.

Как явление государственного масштаба летописание возникает в XI в. Летописцами становились люди разных возрастов, и не только монахи. Очень значимый вклад в восстановление истории летописного дела внесли такие исследователи, как А.А.Шахматов (1864-1920) и А.Н.Насонов (1898 - 1965). Первым крупным историческим сочинением стал Свод, законченный в 997 г. Его составители описали события IX-X вв., старинные легенды. Он включает даже придворную эпическую поэзию, восхвалявшую Ольгу, Святослава и особенно Владимира Святославовича, в чье княжение данный Свод и был создан.

К фигурам европейского масштаба необходимо отнести монаха Киево-Печерского монастыря Нестора, который к 1113 г. закончил свой труд «Повесть временных лет» и составил обширное историческое введение к нему. Нестор прекрасно знал русскую, болгарскую и греческую литературу, будучи человеком очень образованным. Он использовал в своем труде более ранние Своды 997, 1073 и 1093 гг., а события рубежа XI-XII вв. освещал как очевидец. Эта летопись давала наиболее полную картину ранней отечественной истории и копировалась на протяжении 500 лет. Надо иметь в виду, что древнерусские летописные своды охватывали не только историю Руси, но и историю других народов.

Летописанием занимались и светские люди. Например, великий князь Владимир Мономах. Именно в составе летописи до нас дошли такие прекрасные его произведения, как «Поучение к детям» (ок. 1099; впоследствии дополнено, сохранилось в списке 1377 г.). В частности, в «Поучении» Владимир Мономах проводит мысль о необходимости отпора внешним врагам. Всего «путей» - походов, в которых он участвовал, было 83.

В XII в. летописи становятся очень подробными, и так как они пишутся современниками, то в них очень ярко выражаются классовые и политические симпатии летописцев. Прослеживается социальный заказ их покровителей. Из наиболее крупных летописцев, писавших после Нестора, можно выделить киевлянина Петра Бориславича. Самым загадочным автором в XII-XIII вв. был Даниил Заточник. Считают, что ему принадлежат два произведения - «Слово» и «Моление». Даниил Заточник был прекрасным знатоком русского быта, хорошо знал церковную литературу, писал ярким и красочным литературным языком. О себе он сказал следующее: «Был язык мой, как трость книжника-скорописца и приветливы уста мои, как быстрота речная. Того ради попытался я написать об оковах сердца моего и разбил их с ожесточением, как в древности разбивали младенцев о камень».

Отдельно надо выделить и жанр «хождений», описывающих путешествия наших соотечественников за рубеж. Во-первых, это повествования паломников, осуществлявших свои «хождения» в Палестину и Парьград (Константинополь), но постепенно стали появляться и описания западноевропейских государств. Одним из первых было описание путешествия Даниила - игумена одного из черниговских монастырей, который посетил Палестину в 1104- 1107 гг., проведя там 16 месяцев и участвуя в войнах крестоносцев. Наиболее выдающимся произведением этого жанра является «Хождение за три моря» тверского купца Афанасия Никитина, составленное в виде дневника. В нем описываются многие южные народы, но в основном жители Индии. «Хождение» А. Никитина продолжительностью в шесть лет состоялось в 70-х гг. XV в.

Очень интересна «житийная» литература, так как в ней, кроме описания жизни канонизированных лиц, давалась правдивая картина жизни в монастырях. Описывались, например, случаи взяточничества за получение того или иного церковного сана или места и др. Здесь можно выделить Киево-Печерский патерик, представляющий собой сборник рассказов о монахах этого монастыря.

Самые последние модные тенденции этого года на модном портале «Леди-Гламур».

Всемирно известным произведением древнерусской литературы стало «Слово о полку Игореве», дату написания которого относят к 1185 г. Этой поэме подражали современники, ее цитировали псковичи уже в начале XIV в., а после победы на Куликовом поле (1380) в подражание «Слову...» была написана «Задонщина». «Слово...» создано в связи с походом северского князя Игоря против половецкого хана Кончака. Игорь, обуреваемый честолюбивыми замыслами, не стал объединяться с великим князем Всеволодом Большое Гнездо и был разбит. Идея объединения накануне татаро-монгольского нашествия проходит через все произведение. И вновь, как и в былинах, здесь речь ведется об обороне, а не об агрессии и экспансии.

Со второй половины XIV в. все большее значение приобретает московское летописание. В 1392 и 1408 гг. создаются Московские летописные своды, носящие общерусский характер. А в середине XV в. появляется «Хронограф», представляющий, по сути, первый опыт написания всемирной истории нашими предками, причем в «Хронографе» была дана попытка показать место и роль Древней Руси во всемирно-историческом процессе.

Древняя Русь. Летописи
Главный источник наших знаний о древней Руси – средневековые летописи. В архивах, библиотеках и музеях их насчитывается несколько сот, но по
существу это одна книга, которую писали сотни авторов, начав свой труд в 9 веке и окончив его спустя семь столетий.
Сначала надо определить, что же такое летопись. В большом энциклопедическом словаре написано следующее: " Историческое произведение, вид
повествовательной литературы в России 11 – 17 веков, состояли из погодных записей, либо представляли собой памятники сложного состава – свободные
своды. " Летописи были общерусскими (" Повесть временных лет ") и местными (" Новгородские летописи ") . Летописи сохранились главным образом в
поздних списках. Первым начал изучать летописи В. Н. Татищев. Задумав создать свою грандиозную " Историю Российскую ", он обратился ко всем известным
в его время летописям, разыскал много новых памятников. После В. Н. Татищева изучением летописей, конкретно " Повесть временных лет ", занимался А.
Шлецер. Если В. Н. Татищев работал вширь, соединяя дополнительные сведения многих списков в одном тексте и как бы идя по следам древнего летописца –
сводчика, то Шлецер работал вглубь, выявляя в самом тексте массу описок, ошибок, неточностей. Оба исследовательских подхода при всем своем внешнем
различии имели сходство в одном: в науке закреплялась мысль о непервоначальном виде, в котором до нас дошла " Повесть временных лет ". Это и есть
большая заслуга обоих замечательных историков. Следующий крупный шаг был сделан известным археографом П. М. Строевым. И В. Н. Татищев, и А.
Шлепцер представляли себе " Повесть временных лет ", как создание одного летописца, в данном случае Нестора. П. М. Строев высказал совершенно новый
взгляд на летопись, как на свод нескольких более ранних летописей и такими сводами стал считать все дошедшие до нас летописи. Тем самым он открыл путь
не только к более правильному с методической точки зрения исследованию дошедших до нас летописей и сводов, которые не дошли до нас в своем
первоначальном виде. Необычайно важным был следующий шаг, сделанный А. А. Шахматовым, который показал, что каждый из летописных сводов, начиная
с 11 века и кончая 16 веком, не случайный конгломерат разнородных летописных источников, а историческое произведение со своей собственной
политической позицией, продиктованной местом и временем создания. Так историю летописания он связал с историей страны.
Возникла возможность взаимопроверки истории страны, историей источника. Данные источниковедения стали не самоцелью, а важнейшим
подспорьем в воссоздании картины исторического развития всего народа. И теперь, приступая к изучению того или иного периода, прежде всего стремятся
проанализировать вопрос о том, каким образом летопись и ее сведения связанны с реальной действительностью. Так же большой вклад в изучение истории
русского летописания внесли такие замечательные ученые, как: В. М. Истрин, А. Н. Насонов, А. А. Лихачев, М. П. Погодин и многие другие. Существует две
основных гипотезы относительно " Повести временных лет ". Первой мы рассмотрим гипотезу А. А. Шахматова.
История возникновения начальной русской летописи привлекала к себе внимание не одного поколения русских ученых, начиная с В. Н. Татищева.
Однако только академику А. А. Шахматову удалось в начале нынешнего столетия разрешить вопрос о составе, источниках и редакциях " Повести ". Результаты
его исследований изложены в работах " Разыскания о древнейших русских летописных сводах " (1908 год.) и " Повесть временных лет " (1916 год.) . В 1039 году
в Киеве учредили метрополию – самостоятельную организацию. При дворе митрополита был создан Древнейший Киевский свод, доведенный до 1037 года.
Этот свод, предполагал А. А. Шахматов, возник на основе греческих переводных хроник и местного фольклорного материала. В Новгороде в 1036г. создается
Новгородская летопись, на основе которой в 1050г. возникает Древний Новгородский свод. В 1073г. монах Киево-Печерского монастыря Нестор Великий,
испоьзуя древнейший Киевский свод, составил первый Киево Печерский свод, куда включил исторические события происшедшие после смерти Ярослава
Мудрого (1054г.) . На основании первого Киево-Печерского и Новгородского свода создается второй Киево-Печерский свод.
Автор второго Киево-Печерского свода дополнил свои источники материалами греческих хронографов. Второй Киево-Печерский свод и послужил
основой " Повести временных лет ", первая редакция которой была создана в 1113 году монахом Киево-Печерского монастыря Нестором, вторая редакция –
игуменом Выдубицкого монастыря Сильвестром в 1116 году и третья – неизвестным автором в том же монастыре в 1118 году. Интересные уточнения гипотезы
А. А. Шахматова сделаны советским исследователем Д. С. Лихачевым. Он отверг возможность существования в 1039г. Древнейшего Киевского свода и связал
историю возникновения летописания с конкретной борьбой, которую вело Киевское государство в 30-50 годах 11 столетия против политических и
религиозных притязаний Византийской империи. Византия стремилась превратить церковь в свою политическую агентуру, что угрожало самостоятельности
Русского государства. Особого напряжения борьба Руси с Византией достигает в середине 11 века. Политическая борьба Руси с Византией переходит в
открытое вооруженное столкновение: в 1050г. Ярослав посылает войска на Константинополь во главе со своим сыном Владимиром. Хотя поход Владимира
закончился поражением, Ярослав в 1051г. возводит на митрополичий престол русского священника Иллариона. Это еще больше укрепило и сплотило русское
государство. Исследователь предполагает, что в 30-40 годы в 11 веке по распоряжению Ярослава Мудрого была произведена запись устных народных
исторических преданий о распространении христьянства. Этот цикл послужил будущей основой летописи. Д. С. Лихачев предполагает, что " Сказания о
первоначальном распространении христьянства на Руси " были записаны книжниками киевской митрополии при Софийском соборе. Очевидно, под влиянием
пасхальных хронологических таблиц-пасхалий, составляющихся в монастыре. Никон предал своему повествованию форму погодных записей – по ~ летам ~. В
созданный около 1073г. первый Киевско-Печерский свод Никон включил большое количество сказаний о первых русских, их многочисленных походах на
Царьград. Благодаря этому свод 1073г. приобрел еще более антивизантийскую направленность.
В " Сказаниях о распространении христьянства " Никон придал летописи политическую остроту. Таким образом, первый Киево-Печерский свод явился
выразителем народных идей. После смерти Никона работы над летописью непрерывно продолжались в стенах Киево-Печерского монастыря и в 1095 году
появился второй Киево-Печерский свод. Второй Киево-Печерский свод продолжал пропаганду идей единства русской земли, начатую Никоном. В этом своде
также резко осуждаются княжеские междоусобице.
Далее в интересах Святополка на основе второго Киево-Печерского свода Нестером создается первая редакция " Повести временных лет ". При
Владимире Мономахе, игумен Сильвестр по поручению великого князя в 1116 году составляет вторую редакцию " Повести временных лет ". Эта редакция
дошла до нас в составе Лаврентьевской летописи. В 1118 году в Выдубицком монастыре неизвестным автором была создана третья редакция " Повести
временных лет ". Она была доведена до 1117г. Эта редакция лучше всего сохранилась в Ипатьевской летописи. В обоих гипотезах есть много различий, но обе
эти теории доказывают, что начало летописания на Руси является событием огромной важности.

Начало ведения летописей на Руси прямо связано с распространением грамотности у восточных славян. В рамках данного пособия можно отметить следующие бесспорные факты усвоения письменности славянами, в том числе и восточными. До появления двух алфавитов - глаголицы и кириллицы - в IX в. у славян не было письменности, о чем прямо сообщается в Сказании X в. «О письменах» черноризца Храбра: «Ведь прежде славяне, когда были язычниками, не имели письмен, но (читали) и гадали с помощью черт и резов». Стоит обратить внимание на то, что глагол «читали» стоит в скобках, то есть в ранних списках Сказания это слово отсутствовало. Первоначально читалось только «гадали с помощью черт и резов». Такое первоначальное чтение подтверждается последующим изложением в Сказании: «Когда же крестились, то пытались записывать славянскую речь римскими и греческими письменами, без порядка. Но как можно хорошо написать греческими буквами «Бог» или «живот» (у славян есть буквы, например - «ж», отсутствующие в этих языках). Далее черноризец (монах) Храбр сообщает о Константине (Кирилле) Философе, создавшем для славян алфавит: «тридцать письмен и восемь, одни по образцу греческих письмен, другие в соответствии со славянской речью». Вместе с Кириллом участие в создании славянского алфавита принял и его старший брат монах Мефодий: «Если же спросишь славянских книжников, кто вам письмена создал или книги перевел, то все знают и, отвечая, говорят: святой Константин Философ, названный Кириллом, он и письмена создал, и книги перевел, и Мефодий, брат его» (Сказания о начале славянской письменности. М., 1981). О братьях Кирилле и Мефодий, создателях славянской письменности, известно достаточно много из их Житий, созданных в связи с их канонизацией. Кирилл и Мефодий - святые для всех славянских народов. Старший Мефодий (815-885 гг.) и Константин (827-869 гг.) родились в городе Солуни. Их отец - грек был одним из военачальников этого города и прилежащих к нему областей, где в то время жило много болгар, поэтому предполагается, что они с детства знали славянский язык (существует также легенда об их матери - болгарке). Судьба братьев первоначально сложилась различно. Мефодий рано становится монахом, он известен только под монашеским именем. Константин получил прекрасное по тому времени образование в Константинополе, где обратил на себя внимание своими способностями императора и патриарха Фотия. После нескольких, блестяще выполненных, поездок на восток Константину поручили возглавить Хазарскую миссию (861 г.). Вместе с ним к хазарам отправился и его брат Мефодий. Одной из целей миссии было распространение и пропаганда православия среди хазар. В Херсоне (Крым) произошло событие, породившее бесконечные научные споры в новое время. Это событие в Житии Константина описано так: «Нашел же здесь евангелие и псалтирь, написанные русскими письменами, и человека нашел, говорящего на том языке, и беседовал с ним, и понял смысл этой речи, и, сравнив ее со своим языком, различил буквы гласные и согласные, и, творя молитву Богу, вскоре начал читать и излагать (их), и многие удивлялись ему, хваля Бога» (Сказания. С. 77-78). Какой язык подразумевается в выражении «русскими письменами» неясно, некоторые предполагают готский язык, другие сирийский и т. д. (однозначного ответа нет). Хазарскую миссию братья выполнили успешно.

В 863 г. по приглашению князя Ростислава в Моравию была направлена Моравская миссия во главе с братьями Константином и Мефодием, главной целью ее было распространение христианства среди славян Моравского государства. В ходе этой миссии братья создали алфавит для славян и Константин «перевел весь церковный чин и научил их и утрене, и часам, и обедне, и вечерне, и повечерию, и тайной молитве». В 869 г. братья посетили Рим, где Константин умер, перед смертью приняв монашество под именем Кирилла.

Долгое время считалось, что в основе нашего современного алфавита лежит алфавит, созданный Кириллом, отсюда и его название - кириллица. Но после сомнений и споров общепринятой стала другая точка зрения: Кирилл и Мефодий создали глаголицу, а кириллица появилась в конце IX в. на территории Болгарии. Глаголическая письменность - оригинальная славянская (прежде всего западных славян) письменность, в основе ее положен алфавит, происхождение которого до настоящего времени не выяснено. Вполне возможно, что это искусственный алфавит, и, следовательно, он должен иметь ключ к объяснению. Любопытно, что некоторые знаки, находящиеся на камнях и предметах, найденных в причерноморских степях, имеют большое сходство с отдельными буквами глаголицы.

С конца IX в. у славян одновременно существовало два алфавита и, следовательно, две письменные системы - глаголица и кириллица. Первая была распространена в основном среди западных славян (хорваты многие столетия пользовались этой оригинальной письменностью), вторая среди южных славян. Глаголица развивалась под сильным влиянием римской церкви, а кириллица - византийской. Все это имеет непосредственное отношение к письменной культуре Древней Руси. В XI в., когда делались первые и достаточно основательные шаги по усвоению восточными славянами письменности, у них в употреблении одновременно были обе письменные системы - глаголица и кириллица. Об этом говорят надписи на стенах (граффити) соборов святой Софии в Киеве и Новгороде, ставшие достоянием науки только в XX в., где наравне с надписями на кириллице встречаются и глаголические. О латинском влиянии на глаголическую письменность можно судить, например, по «Киевским глаголическим листкам», представляющим собой славянский перевод латинского Миссала. Примерно в XII в. глаголица выходит из употребления у русских людей, а в XV в. ее воспринимают как один из вариантов тайнописи.

Принятие христианства при князе Владимире в 988 г. имело решающее значение в появлении у них письменности, распространению грамотности, зарождению оригинальной национальной литературы. Принятие христианства является точкой отсчета письменной культуры русских людей. Для богослужения необходимы были книги, которые первоначально находились в церквах и соборах. Первой церковью в Киеве была церковь Богородицы (полное название - церковь Успения Божьей Матери), так называемая Десятинная церковь (князь Владимир дал ей на содержание десятую часть от всех своих доходов). Предполагается, что именно при этой церкви был составлен первый русский летописный свод.

Занимаясь историей русского летописания XI в., необходимо помнить об одновременном существовании двух письменностей, у которых были отличающиеся друг от друга ряды цифр, что могло приводить к путанице при переводе цифр из глаголицы в кириллицу (в Древней Руси было буквенное обозначение цифр, заимствованное из Византии).

Круг чтения у русских людей в момент зарождения летописания был достаточно обширен, о чем говорят дошедшие до нас рукописи XI в. Это прежде всего богослужебные книги (Евангелие апракос, минеи служебные, паремийник, псалтырь) и книги для чтения: (Евангелие тетр, жития святых, сборник Златоструй, где много слов и поучений Иоанна Златоуста, различного рода сборники, самые известные из которых сборники 1073 г. и 1076 г., Патерик Синайский, Пандекты Антиоха Черноризца, Паренесис Ефрема Сирина (глаголица), Слова Григория Богослова и т. д.). Этот перечень книг и произведений, бытовавших в Древней Руси в XI в., должен быть расширен за счет тех книг и сочинений, которые дошли до нас в поздних списках. Именно к таким произведениям, созданным в XI в., но дошедшим до нас в рукописях XIV-XVI вв., относятся и ранние русские летописи: ни одной русской летописи XI-XIII вв. не сохранилось в рукописях, синхронных этим векам.

Круг летописей, привлекаемых исследователями для характеристики ранней истории русского летописания, давно уже очерчен. Здесь отмечаются наиболее значительные из них. На первом месте стоят две летописи, дошедшие до нас в рукописях на пергамене XIV в. - Лаврентьевская и Новгородская Харатейная. Но последняя, из-за утраты листов в начале рукописи (погодные записи начинаются с полуфразы известий 6524 (1016) г.) и из-за краткости текста (описание событий XI в. занимает три страницы печатного текста, а в других летописях несколько десятков страниц), почти не привлекается при восстановлении первых этапов летописания. Текст этой летописи можно привлечь для показа одной особенности русских летописей, а именно: в тексте проставлялись года, не имевшие известий, причем иногда перечень «пустых» лет занимал в рукописи значительное место, и это при том, что пергамен был очень дорогим материалом для письма. Лист 2 Новгородской Харатейной летописи выглядит следующим образом:

«Въ лѣто 6529. Победи Ярославъ Бричислава.

Въ лѣто 6530.

Въ лѣто 6531.

Въ лѣто 6532.

Въ лѣто 6533.

Въ лѣто 6534.

Въ лѣто 6535.

Въ лѣто 6536. Знамение змиево на небеси явися». И т. д.

Подобное расположение известий встречается иногда в Пасхальных таблицах (определение дня Пасхи на каждый год). В таких таблицах делались краткие записи на полях летописного типа. М.И. Сухомлинов в XIX в. предположил, что именно от Пасхальных таблиц произошла русская традиция обозначения годов без записей событий. Однозначного объяснения этого не найдено, возможно, это приглашение для последующих летописцев заполнить эти года событиями по новым источникам?

Вторая древнейшая русская летопись - Лаврентьевская, ее шифр: РНБ. F. п. IV. 2 (шифр обозначает: рукопись находится в Российской Национальной библиотеке в С.-Петербурге; F - размер рукописи (in folio) в лист; буква «п» - обозначает материал рукописи - пергамен; IV - четвертый раздел, куда помещены рукописи исторического содержания; 2 - порядковый номер в этом разделе). Долгое время считалось, что текст Лаврентьевской летописи в рамках IX-XII вв. самый авторитетный среди остальных летописей, но как показал анализ, проведенный А.А. Шахматовым, текст ее весьма ненадежен для восстановления по нему первоначального текста ПВЛ.

Для восстановления ранних летописных сводов привлекаются также следующие летописные памятники: летописи Ипатьевская, Радзивиловская, Новгородская первая младшего извода (Н1ЛМ), летописцы Владимирский, Переяславль-Суздальский и Устюжский. Не все эти памятники считаются равнозначными. Например, привлечение последних трех летописцев остается спорным для характеристики раннего летописания. Оценка значимости летописных памятников менялась со временем, например, авторитетность Н1ЛМ признается всеми после многолетних изысканий А.А. Шахматова. Текст ее оказался ключевым для решения многих вопросов русского летописания XI в. Главное положение ученого - в Н1ЛМ представлен летописный свод 70-х гг. XI в., который предшествовал ПВЛ, представленной в Лаврентьевской (ЛЛ) и Ипатьевской (ИЛ) летописях.

Лаврентьевская летопись по М.Д. Приселкову

В начальной части ЛЛ и ИЛ известия приводятся без указания каких-либо дат: расселение сыновей Ноя (Сим, Хам, Афет), между которыми была разделена вся земля. Русь и другие племена находились в Афетовой части. После этого следуют сообщения о расселении славян, о пути из варяг в греки, о пребывании на Руси апостола Андрея и о благословении им этой земли, об основании Киева, о соседях восточных славян, о приходе хазар на русскую землю. Часть этих известий взята из переводных византийских хроник, другая часть основана на легендах и преданиях. Начальный текст Н1ЛМ значительно отличается от текста ЛЛ-ИЛ, он открывается небольшим предисловием, за которым сразу следует первая погодная запись под 6362 (854) г. с указанием «Начало земли русской», где сообщается легенда об основании Киева, приходе хазар на Русскую землю. Н1ЛМ не знает легенды о пребывании апостола Андрея на Русской земле. Далее следуют известия, находящиеся в ЛЛ-ИЛ во введении. Начало Устюжского летописца ближе к тексту Н1ЛМ, но в нем нет ни заголовка, ни предисловия, ни вступительной части, летописец начинается прямо с известия 6360 (852) г. - «Начало Руския земли». В тексте Устюжского летописца также отсутствует легенда об апостоле Андрее. При сравнении начал перечисленных летописей видно, что они имеют значительные отличия. Решать вопрос о первичности или вторичности чтений той или иной летописи довольно трудно, особенно при устоявшейся историографической традиции, продолжающей признавать первичность летописей Лаврентьевской и Ипатьевской. Чаще всего наиболее весомые аргументы в пользу первичности той или иной летописи в данной историографической ситуации могут быть получены при привлечении других письменных источников XI в. Например, при сравнении текстов было найдено, что легенда об апостоле Андрее появляется только в текстах ЛЛ-ИЛ, в основе которых лежат разные редакции ПВЛ, что в более ранних летописных сводах ее не было. Подтверждение этому находим в Житии Бориса и Глеба, написанном монахом Нестором в 70-х гг. XI в., где утверждается, что никто из апостолов на Русской земле не проповедовал и что сам Господь благословил Русскую землю.

Как уже отмечалось, самым результативным приемом анализа письменных исторических источников является сравнительно-текстологический. Только на материале, полученном при сравнении двух и более текстов между собой, можно доказывать свою точку зрения. Ограничиваться результатами сравнения списков интересующего вас памятника нельзя, необходимо их соотносить с данными других литературных и исторических памятников, синхронных анализируемому вами тексту, при этом всегда необходимо искать однотипные явления и факты в письменном наследии других культур. Поясню последнее положение на примере легенды об основании города Киева тремя братьями Кием, Щеком и Хоривом. Еще А.-Л. Шлёцер отметил, что легенда о трех братьях сопровождает появление новых городов во многих странах Европы. Сопоставление данных русских летописей с данными других культур позволяет однозначно воспринимать известие о трех братьях как легенду.

Сравнение текстов дает материл для анализа, выявляет различные дополнительные источники летописца, позволяет говорить не только о приемах работы того или иного летописца, но и воссоздавать, восстанавливать текст, им написанный.

Текстологический анализ любого памятника требует от исследователя широкого интеллектуального фона, без помощи которого текст не раскроет своего содержания, а если и раскроет, то в искаженном или упрощенном виде. Например, для изучения русского летописания XI в. необходимо по возможности знать все русские рукописи и памятники XI в., а также произведения исторического жанра, созданные в это время в Византии и Европе.

Значительный объем летописей существенно затрудняет их анализ и использование. Вас, предположим, интересует какое-то известие XI в., в разных летописях оно читается по-разному, понять суть этих разночтений можно только в контексте разночтений всей летописи в целом, то есть вы обязаны уяснить для себя историю текста всей летописи, чтобы использовать для своих исторических построений какое-то одно ее известие. Незаменимым подспорьем в данном случае являются работы А.А. Шахматова, где дана характеристика текстам почти всех русских летописей.

Первый летописный свод . Вопрос о первом летописном своде, о первом историческом сочинении, посвященном Русской земле, от которого происходят все летописи и вся отечественная историография, всегда был одним из сложнейших. В XVII-ХIХ вв. первым русским летописцем считали монаха Киево-Печерского монастыря Нестора, якобы написавшего свою летопись в начале XII в. Во второй половине XIX в. И.И. Срезневский высказал предположение, что уже в конце X в. на Руси было создано какое-то историческое сочинение с известиями о русской истории. Предположение И.И. Срезневского получило дальнейшее развитие в работах М.Н. Тихомирова, Л.В. Черепнина, Б.А. Рыбакова и др. Например, М.Н. Тихомиров считал, что в конце X в. было создано в Киеве кем-то из светских людей «Сказание о русских князьях». Аргументы в пользу этого предположения берутся из текстов ЛЛ-Н1ЛМ-Устюжского летописца. Это аргументы общего порядка, идущие вразрез с такими известными фактами, как: что письменность восточных славян появилась в связи с принятием христианства в 988 г., следовательно, требовалось время для распространения грамотности; что церковные люди (священники, монахи) были первыми грамотными людьми, так как первые русские книги были богослужебными или богословскими. Бесспорным фактом остается, что только от XI в. до нас дошли письменные памятники восточных славян. Надпись на корчаге из Гнездова, представленная одним словом («гороухща») и якобы датируемая X в., не может служить аргументом существования развитой письменной культуры, а именно это подразумевается, когда речь идет о создании оригинального исторического сочинения.

Д.С. Лихачев первым произведением, посвященным истории Руси, называет гипотетический памятник - «Сказание о распространении христианства», относя его создание к концу 40-х гг. XI в.

Исследователь при решении вопроса о первом русском историческом сочинении должен идти от анализа летописного материала, не прибегая к созданию научных фикций в виде гипотетических памятников. Введение в научный оборот гипотетических памятников возможно, но злоупотреблять ими нельзя, как нельзя решать через них один из сложнейших вопросов нашей историографии - создание первого отечественного исторического произведения.

Древнейший летописный свод 1037 (1039) г. Большинство исследователей сходятся во мнении, что первый летописный свод на Руси был создан в Киеве в первой половине XI в. Наиболее аргументирована точка зрения А.А. Шахматова. Ключевым моментом в его аргументации был анализ текста летописной статьи ЛЛ-ИЛ 6552 (1044) г., состоящей из двух известий, позволивший ему наметить два этапа летописной работы в XI в. В первом известии этого года сообщается: «Въ лѣто 6552. Выгребоша 2 князя, Ярополка и Ольга, сына Святославля, и крестиша кости ею, и положиша я въ церкови святыя Богородицы». Это известие 1044 г. было сопоставлено с известием 6485 (977) г. о трагической гибели одного из братьев - Олега у города Вручева: «И погребоша Ольга на мѣстѣ у города Вручога, и есть могила его и до сего дне у Вручего». Исследователь обратил внимание на выражение «и до сего дне», часто встречающееся в русских летописях и очень важное для анализа летописного текста, и сделал следующее предположение: оно принадлежит летописцу, знавшему о существовании могилы у Вручева и не знавшему о перезахоронении останков князей в 1044 г., значит, он работал до 1044 г. Так был сделан первый шаг в обосновании летописного свода. Далее А.А. Шахматов и за ним М.Д. Приселков уточнили время создания свода, указав 1037 г., как год основания кафедры митрополита в Киеве. Согласно византийской традиции учреждение новой митрополичьей кафедры сопровождалось составлением исторической записки об этом событии. Именно такой запиской и был первый летописный свод, составленный в Киеве в окружении митрополита в 1037 г. Итак, в обоснование свода 1037 г. положены два аргумента: существование могилы до 1044 г. и византийской традиции при составлении документов. Оба аргумента несовершенны. Под могилой исследователь подразумевает могилу в современном понимании слова - яма для погребения, но языческая могила князя - это курган. Курган (могила) мог остаться и после перезахоронения останков, поэтому выражение «и до сего дне» по отношению к могиле мог употребить любой летописец XI в. и даже XII в., видевший его у города Вручева. Как уже отмечалось, обращение к словарям при анализе летописей обязательно. Значение слов во времени меняется. В Словаре русского языка XI-XVII вв. (Вып. 9. М., 1982. С. 229) о слове «могила» сказано: 1) место захоронения, могильный холм, курган; 2) яма для погребения мертвых. Это слово общеславянское - холм, возвышение, могильный холм. (См.: Этимологический словарь славянских языков: Праславянский лексический фонд. Вып. 19. М, 1992. С. 115-119). В Устюжском летописце заповедные слова княгини Ольги, сказанные ей перед смертью сыну Святославу, переданы так: «И заповеда же Ольга ни тризны творити, ни могилы сыпати». Аргумент об учреждении митрополии тоже несовершенен, так как вопросы о первом русском митрополите, об основании митрополии в Киеве остаются спорными и неясными, то есть использовать эти данные для каких-либо утверждений нельзя. (См.: Голубинский Е.Е. История русской церкви. Т. 1. Первая половина тома. М., 1997. С. 257-332.)

Решение вопроса о первом летописном своде ведется в разных направлениях: предположение о гипотетических памятниках, анализ общеполитических и культурных событий первой половины XI в., поиск каких-либо указующих чтений в летописном тексте. Одно из направлений выявлено А.А. Шахматовым при анализе текста «Память и похвала князю рускому Володимеру, како крестися Володимер и дети своя крести и всю землю Рускую от конца и до конца, и како крестися баба Володимерова Олга преже Володимера. Списано Иаковом мнихом» (далее - «Память и похвала» мниха Иакова). Это произведение середины XI в. и при его написании была использована какая-то летопись, о чем говорят летописные известия, относящиеся к княжению Владимира (написание имени князя отличалось от современного). Если эти летописные известия из «Памяти и похвалы» собрать воедино, то получится следующая картина: «И седе (Володимер) на месте отьца своего Святослава и деда своего Игоря. А Святослава кънязя Печенези убиша. А Яропълк седяше Кыеве на месте отьца своего Святослава. И Ольгу идущю с вои у Вьруча града, мост ся обломи с вои, и удавиша Ольга в гребли. А Яропълка убиша Кыеве мужие Володимерови. И седе Кыеве кънязь Володимер в осмое лето по съмьрте отьца своего Святослава, месяца июня в 11, в лето 6486. Крьсти же ся кънязь Володимер в 10-е лето по убиении брата своего Яропълка. И каяшеся и плакашеся блаженыи кънязь Володимер вьсего того, елико сътвори в поганьстве, не зная Бога. По святем же крыцении пожи блаженыи кънязь Володимер 28 лет. На другое лето по крыцении к порогам ходи. На третие Кърсунь город възя. На четвьртое лето Переяслаль заложи. В девятое лето десятину блаженый христолюбивый кънязь Володимер въда цьркъви святеи Богородици и от имени своего. О томь бо и сам Господь рече: ид еже есть съкровище ваше, ту и сьрдьце ваше будеть. И усъпе с миромь месяца июля в 15 дьнь, в лето 6523 о Христе Исусе, Господи нашемь». (Цит. по кн.: Приселков М.Д. История русского летописания XI-XV вв. 2-е изд. СПб., 1996. С. 57.)

Ни в одной из дошедших до нас летописей точно такого же текста нет. Разночтений несколько, одно наиболее значительно: сообщение о том, что князь Владимир на третье лето по крещении Корсунь взял. Все другие летописи единогласно сообщают о крещении князя Владимира в Корсуни после взятия этого города. Предполагается, что в «Памяти и похвале» отразился какой-то недошедший до нас летописный текст. Но можно высказать и другое предположение: «Память и похвала» мниха Иакова является одним из первых исторических сочинений Древней Руси, оно создавалось до появления первого летописного свода и Корсунской легенды, в нем находящейся, оно было одним из источников первого летописного свода. Высказать подобное предположение легко, но доказать его весьма и весьма трудно. В историко-филологической науке, так же как и в науках точных, любое положение должно доказываться, а доказывать подобные положения можно только на основе современной текстологии.

Вопрос о первом историческом сочинении, о первом летописном своде пока решения не имеет, предложенные варианты малодоказательны, но можно с уверенностью сказать, что такое решение будет найдено.

Существуют ли неопровержимые данные о ведении летописей в XI в.? Такое указание есть в тексте уже упоминавшейся летописной статьи 6552 (1044) г., где полоцкий князь Всеслав упоминается как живой, а о смерти его сообщено под 6609 (1101) г. Следовательно, запись под 1044 г. сделана до 1101 г., то есть в XI в. до момента создания ПВЛ. При проверке даты смерти (проверять следует любое хронологическое указание) выяснилось, что 14 апреля ни в мартовском, ни в сентябрьском 6609 году не было средой. Объяснение данного несоответствия пока не найдено.

О создании летописного свода в XI в. говорят и топографические указания о киевских постройках. Например, о месте, где сидел Кий, сказано «иде же ныне двор Боричов» (Устюжский летописец под 6360 (852) г.); о могиле Аскольда, находившейся на горе - «еже ныне нарицается Угорское, иде же есть двор Альмель, на той могиле постави Альма божницу святого Николы. А Дирова могила за святою Ириною» (Устюжский летописец под 6389 (881) г., в ЛЛ не «Альма», а «Олъма»). В Устюжском летописце под 6453 (945) г. читаем: «...и присташа (древляне) под Боричевом, бе бо тогда вода текущи, подле горы Киевския, и до вины седяху люди на горе. Град же тогда бе Киев, иде же ныне двор Горятин и Никифоров, а двор бяше княж во граде, иде же ныне двор есть Вротиславль един вне града. И бе вне града двор други, иде же двор доместиков за святою Богородицею над горою, двор теремны, бе бо ту терем каменен». В ЛЛ, кроме разночтений имен владельцев, есть небольшое дополнение - «дворъ Воротиславль и Чюдин», «Чюдин» есть и в Н1ЛМ. Трудно сказать, находился ли «Чюдин» в первоначальном тексте, или был добавлен последующим летописцем. Деталь немаловажная, так как этот Чюдин был заметной фигурой в 60-70-х гг. XI в. Именно он наравне с Микыфором Кыянином упоминается в Правде Ярославичей («Правда уставлена Руськой земли, егда ся съвокупилъ Изяславъ, Всеволодъ, Святославъ, Коснячко, Перенѣтъ, Микыфоръ Кыянинъ, Чюдинъ Микула»). В ЛЛ под 6576 (1068) г. упоминается воевода Коснячько и его двор, что подтверждает примерную датировку топографических указаний 60-ми гг XI в.

Еще одним указанием на ведение летописей в 60-х гг. могут служить появляющиеся в это время точные датировки не церковных событий (год, месяц, день). Под 6569 (1061) г. читаем: «Придоша половци первое на Русьскую землю воевать; Всеволодъ же изиде противу имъ мѣсяца февраля въ 2 день».

Все перечисленные наблюдения, сделанные разными исследователями, говорят об одном - в 60-е гг. XI в. в Киеве был составлен летописный свод. В литературе высказывалось предположение, что примерно в эти годы над летописью работал знаменитый Иларион, первый русский митрополит.

Летописный свод 1073 г. Датировку событий с точностью до дня, появляющуюся в тексте с 1060-х гг., исследователи относят к летописному своду 1073 г. Вот некоторые из них: 3 февраля 1066 г. - день смерти князя Ростислава в Тмутаракани, 10 июля того же года - захват князя Всеслава Ярославичами; 15 сентября 1068 г. - освобождение князя Всеслава, 1 ноября того же года - победа князя Святослава над половцами; 2 мая 1069 г. - день возвращения князя Изяслава в Киев и т. д.

Летописный свод 1070-х гг. ни у кого из исследователей не вызывает сомнений. Он был составлен в Печерском монастыре, который с этого времени становится одним из центров русского летописания XI-XII вв. Киево-Печерский монастырь основан монахом Антонием при князе Ярославе Мудром. Одними из первых настоятелей были Феодосий Печерский и Никон, посвятивший самого Феодосия в священнический сан. Именно этому Никону и приписано составление летописного свода 1073 г. Сделал это А.А. Шахматов, обративший внимание на одно любопытное обстоятельство. Из «Жития Феодосия Печерского», написанного монахом монастыря Нестором в 80-х гг. XI в., мы узнаем, что Никон в 60-70-е гг. совершал неоднократно поездки из Киева в Тмутаракань, где основал монастырь святой Богородицы. В летописи с 60-х гг. появляются подробные рассказы о событиях, происходивших в далекой Тмутаракани. А.А. Шахматов, сопоставив данные Жития Феодосия Печерского сданными летописи, сделал предположение об участии Никона в составлении летописного свода 1073 г. Этот свод оканчивался описанием событий 1073 г. (изгнание князя Изяслава из Киева), после которых Никон в последний раз бежал в Тмутаракань. Тмутараканские известия Жития Феодосия Печерского и летописи - уникальны. В основном только благодаря им у нас есть хоть какое-то представление о событиях, происходивших в Тмутараканском княжестве. Появлению этих известий в Житии и летописи в какой-то степени мы обязаны случайности - биография одного из русских летописцев была связана с этим городом. Соотнести все известия о Тмутаракани с Никоном нельзя, так как он умер в 1088 г., а последнее событие внесено в летопись под 1094 г. Вопрос об этих известиях и о летописце, внесшем их в свой труд, еще окончательно не решен. Некоторые из записей явно указывают если не на очевидца описываемых событий, то на человека, хорошо знакомого с ними. Особенно ярко, со знанием деталей, переданы события 6574 (1066) г., рассказывающие об обстоятельствах смерти князя Ростислава: «Ростиславу сущю Тмуторокани и емлющю дань у касотъ и у инѣхъ странъ, сего же убоявшеся грьци, послаша с лестью котопана. Оному же пришедщю к Ростиславу и ввѣрившюся ему, чтяшеть и Ростислвъ. Единою же пьющю Ростиславу с дружиною своею, рече котопанъ: «Княже! Хочю на тя пити». Оному же рекшю: «Пий». Он же испивъ половину, а половину дасть князю пити, дотиснувъся палцемь в чашю, бѣ бо имѣя под ногтемъ растворенье смертное, и вдасть князю, урекъ смерть до дне семаго. Оному же испившю, котопан же, пришедъ Корсуню, повѣдаше, яко в сий день умреть Ростиславъ, якоже и бысть. Сего же котопана побиша каменьемь корсуньстии людье. Бѣ бо Ростиславъ мужь добль, ратенъ, взрастомь же лѣпъ и красенъ лицемь, и милостивъ убогымъ. И умре мѣсяца февраля въ 3 день, и тамо положенъ бысть въ церкви святыя Богородица». (Котопан - глава, руководитель, какое-то должностное лицо в Корсуни. Цит. по кн.: Памятники литературы Древней Руси. XI - начало XII века. М., 1978. С. 180.)

Летописный свод 1093 (1095) г. После свода 1073 г. в Печерском монастыре был составлен следующий летописный свод - 1093 г. А.А. Шахматов одно время считал этот текст первоначальным в истории русского летописания, поэтому его иногда называют Начальным сводом. Составителем этого памятника, по предположению исследователя, был игумен Печерского монастыря Иван, поэтому его иногда еще называют сводом Ивана. У В.Н. Татищева был ныне утраченный список летописи, в которой описание событий 1093 г. оканчивалось словом «аминь», то есть указанием на завершение работы.

В летописном своде 1093 г. появились новые черты ведения записей. Датировка событий стала приводиться с максимальной точностью: смерть игумена Печерского монастыря указана с точностью до часа - в 2 часа дня 3 мая, во вторую субботу по Пасхе, 6582 г.; с такой же точностью указано время смерти и преемника Феодосия, второго игумена Печерского монастыря Стефана, ставшего епископом Владимирским (на юге Руси) - в 6-ой час ночи 27 апреля 6612 г. Все эти датировки событий имеют отношение к Печерскому монастырю и сделаны, возможно, одним и тем же лицом.

В своде 1093 г. встречается целая серия мастерски выполненных литературных портретов. Например, под 6586 (1078) г. читаем: «Бѣ же Изяславъ мужь взоромъ красенъ и тѣломъ великъ, незлобивъ нравомъ, криваго ненавидѣ, любя правду. Не бѣ бо в немь лсти, но простъ мужь умом, не вздая зла за зло. Колико бо му створиша кияне: самого выгнаша, а дом его разграбиша, и не взда противу тому зла» (Памятники. С. 214). Или, например, под 6594 (1086) г. о князе Ярополке: «Многы бѣды приимъ, без вины изгонимъ от братья своея, обидимъ, разграбленъ, прочее и смерть горкую приятъ, но вѣчнѣй жизни и покою сподобися. Такъ бяше блаженый сь князь тихъ, кротъкъ, смѣренъ и братолюбивъ, десятину дая святѣй Богородици от всего своего имѣнья по вся лѣта, и моляше Бога всегда...» (Памятники литературы Древней Руси. XI - начало XII века. М., 1978. С. 218). Подобный портрет летописец создал и князю Всеволоду в сообщении о его смерти под 6601 (1093) г., после чего такие описания надолго исчезают из летописного текста.

Редкий летописный свод имеет столько подтверждающих его существование данных, как летописный свод 1093 г. Здесь и слово «аминь» в конце списка В.Н. Татищева, и серия известий о Тмутаракани, оканчивающаяся в районе этой летописной статьи, и двойная датировка в начале погодной записи (Въ лето 6601, индикта 1 лета...). И, что, может быть, самое главное, именно здесь прекращается использование одного из внелетописных источников - Паремийника. Паремийник - древнерусский богослужебный сборник, составленный из различных чтений ветхозаветных и новозаветных книг, его читали во время совершения литургии или вечерни. Паремийник использовался в русской богослужебной практике до XV в., после чего стал выходить из употребления. Впервые наиболее полно вопрос об использовании Паремийника как внелетописного источника в русском летописании XI в. был разработан А.А. Шахматовым (См.: Шахматов А А. «Повесть временных лет» и ее источники // ТОДРЛ. Т. 4. М.; Л., 1940. С. 38-41). Основные положения его наблюдений следующие: заимствования из Паремийника сделаны одним летописцем, заимствования прослеживаются до 1093 г. Если первое положение можно в какой-то мере оспорить (чтения из Паремийника во Владимирском летописце своеобразны и отличаются от заимствований в ЛЛ-ИЛ), то второе - бесспорно. После 1093 г. заимствований из Паремийника в русских летописях не встречается, следовательно, это наблюдение служит еще одним аргументом в пользу окончания летописного свода 1093 г. Заимствования из Паремийника представлены в следующих летописных статьях: 955, 969, 980, 996, 1015, 1019, 1037, 1078, 1093. Этот перечень погодных записей с заимствованиями из Паремийника может служить наглядным примером того, как один из летописцев, доведший свою работу до 1093 г., активно работал с материалом своих предшественников, в данном случае, дополняя его.

Вот пример сопоставления текстов Паремийника (по рукописи XII в.) и летописи :

Данное паремийное чтение включает и еще один пример заимствования, отмеченный А.А. Шахматовым (Притч. 1, 29-31 под 955 г.), так как он разбивает на два фрагмента один цельный текст.

При сравнении текстов становится очевидным, что Паремийник был источником летописи, откуда летописец заимствовал необходимые ему материалы, причем цитируя их почти дословно.

Паремийные заимствования в летописных статьях 1037 г., 1078 г., 1093 г. находятся в обширных отступлениях, сделанных одним из древнерусских летописцев. В первых двух случаях при характеристике личности и деятельности двух князей Ярослава и Изяслава, а в третьем случае - в рассказе о третьем нашествии половцев на Киев (к слову, счет нашествий половцев на этом прекращается). Все три отступления, в отличие от остальных случаев заимствований из Паремийника, завершают погодные изложения событий.

Между летописным сводом 1093 г. и первой редакцией ПВЛ (1113 г.) можно отметить работу еще одного летописца - попа Василия, автора летописной статьи 1097 г., где он сообщил свое имя, назвав себя тезкой князя Василька. Эту статью, по мнению М.Д. Приселкова, с описанием княжеской борьбы и ослепления князя Василька следует считать шедевром не только древнерусской, но и всей средневековой литературы.

ПВЛ и ее редакции . В начале XII в. в Киеве был составлен летописный свод, имевший в своем начале обширный заголовок: «Се повѣсти времяньных лѣт, откуду есть пошла Рус-кая земля, кто въ Киевѣ нача первѣе княжити, и откуду Руская земля стал есть». На время составления первой редакции ПВЛ указывает перечень князей, помещенный под 6360 (852) г., который имеет следующее окончание: «...от смерти Святославля до смерти Ярославли лѣт 85, а от смерти Ярославли до смерти Святополчи лѣт 60». После князя Святополка, умершего в 1113 г., никто не упомянут. Окончание перечня на Святополке и то, что после него никто из князей, правивших в Киеве, не упомянут, дало возможность исследователям утверждать, что летописец работал в 1113 г., сразу же после смерти князя Святополка. Свою работу он довел, судя по тексту ЛЛ (вторая редакция ПВЛ), до событий 6618 (1110) г. включительно. Предполагается, что автором первой редакции ПВЛ был монах Киево-Печерского монастыря Нестор (о нем смотри ниже). Судя по точным датировкам событий с точностью до часа (1113 г.) ИЛ и указанию индикта в начале погодной записи 6620 (1112) г., автор первой редакции ПВЛ мог довести изложение событий до 1113 г. включительно.

Начало русского летописания по М.Д. Приселкову

Автор первой редакции ПВЛ продолжил работу своего предшественника и пополнил ее различными дополнительными источниками. Среди них не последнее место занимают рассказы очевидцев или участников событий. Например, летописец был знаком с представителями одной из виднейших семей Киева - Вышатичами. О сыне воеводы Вышаты Яне он в летописной статье 6614 (1106) г. пишет: «В се же лѣто преставися Янь, старець добрый, живъ лѣт 90, в старости маститъ; живъ по закону Божью, не хужий бѣ первых праведник. От него же и азъ многа словеса слышах, еже и вписах в лѣтописаньи семь, от него же слышах. Бѣ бо мужъ благъ, и кротокъ, смѣренъ, огрѣбаяся всякоя вещи, его же и гробъ есть въ Печерьском монастыри, в притворѣ, идеже лежитъ тѣло его, положено мѣсяца иуня въ 24». Если учесть долгие годы, прожитые старцем Яном, то он о многом мог рассказать летописцу.

Одним из письменных дополнительных источников автора первой редакции ПВЛ была византийская Хроника Георгия Амартола и его продолжателей. Этой Хроники не знал автор летописного свода 70-х гг., так как в тексте Н1ЛМ заимствований из нее нет. Хроника Георгия Амартола - памятник византийской литературы IX в., где рассказывается всемирная история. Она составлена монахом Георгием и в XI в. была переведена на русский язык. Впервые на использование этого текста в русской летописи указал П.М. Строев. А.А. Шахматов собрал все заимствования из Хроники в летописи, их насчитывается 26. Во вводной части ПВЛ летописец прямо указал на свой источник - «Глаголеть Георгий в лѣтописаньи». Заимствования часто дословны, например, после ссылки на летописание Георгия следует текст:

(Пример сопоставления текстов приведен по работе А.А. Шахматова «Повесть временных лет» и ее источники // ТОДРЛ. Т. 4. М.; Л., 1940. С. 46).

Заимствования из Хроники распределены летописцем по всему тексту летописи, иногда берется большой отрывок произведения, иногда небольшая уточняющая деталь. Найти все эти заимствования без знания их источника нельзя, в то же время, не зная о них, можно принять факт чужой истории за событие русской действительности.

Предположительно на этапе создания первой редакции ПВЛ в текст летописи были включены договоры русских с греками (6420 г., 6453 г., 6479 г.).

Составитель первой редакции ПВЛ заносил в свою летопись известия о различного рода небесных знамениях, часть которых можно проверить по данным астрономии. Например, под 6599 (1091) г. читаем: «В се же лѣто бысть знаменье в солнци, яко погыбнути ему, и мало ся его оста, акы мѣсяць бысть, в час 2 дне, мѣсяца маия 21 день». Именно в этот день поданным астрономии было кольцеобразное затмение. (Святский Д.О. Астрономические явления в русских летописях с научно-критической точки зрения. СПб., 1915. С. 104.) Подобные записи внесены в летопись под 6614 (1106) г., 6621 (1113) г., 6627 (1115) г. - ИЛ. Все эти записи необходимо проверять по данным астрономии для выяснения точности хронологии летописи.

Вторая редакция ПВЛ представлена в ЛЛ. О времени, месте и обстоятельствах ее составления мы узнаем из приписки, находящейся после летописной статьи 6618 (1110) г.: «Игуменъ Силивестръ святаго Михаила написах книгы си Лѣтописець, надѣяся от Бога милость прияти, при князи Влодимерѣ, княжащю ему Кыевѣ, а мнѣ в то время игуменящю у святаго Михаила въ 6624, индикта 9 лѣта; а иже чтеть книгы сия, то буди ми въ молитвахъ».

При всей краткости эта приписка требует большого внимания, подразумевающего различного рода проверки и уточнения. Из приписки видно, что летописец составлял игумен Выдубицкого монастыря Сильвестр в 6624 г. Прежде всего необходимо проверить соответствуют ли указанные хронологические данные между собой. Да, соответствуют: в этом году на киевском престоле был князь Владимир (1113-1125 гг.), а 6624 г. соответствует 9 индикт. Необходимо также уточнить каждую часть этой приписки, обращая внимание даже на незначительные детали. Например, Владимир назван князем, не великим князем, как называют его титул в учебниках и различных монографиях. Случайно ли это? Нет, если обратиться к первоисточникам (памятникам письменности, синхронным анализируемому времени), то оказывается, что везде, за одним спорным исключением, встречается титул - князь, а титул великий князь появляется только в XIII в. Сильвестр назал свой труд «Лѣтописцем», а в начале летописи стоит другое название - «Се повѣсти времяньных лѣт...», следовательно, не Сильвестру вероятно, принадлежит заголовок - ПВЛ.

При первом же знакомстве с припиской становится очевидной необходимость различных знаний по истории русской церкви, которые можно почерпнуть из специальных книг. Например, полезно иметь на столе Полный православный богословский энциклопедический словарь (в двух томах, дореволюционное издание, переиздано репринтом в 1992 г.). По словарю можно уточнить значение слова «игумен» и его отличие от слова «архимандрит», получить первое представление об истории православных монастырей. Следует обязательно поинтересоваться именем «Сильвестр» - в честь святого Сильвестра папы римского (314-335 гг.) был назван игумен Выдубицкого монастыря: православные чтят его память 2 января, а католики - 31 декабря. Существует также исчерпывающий труд, посвященный христианским именам: Архиепископ Сергий (Спасский). Полный месяцеслов Восток (В 3 т. Владимир, 1901. Репринт. 1997). Выяснив происхождение имени, следует познакомиться с биографией игумена. Обо всех участниках литературного процесса Древней Руси можно узнать из словаря: Словарь книжников и книжности Древней Руси (Вып. 1. XI - первая половина XIV в. Л., 1987. С. 390-391). Этот словарь даст нам скупые факты из жизни Сильвестра: после игуменства поставлен епископом в Переяславле Южном, где умер в 1123 г. Немаловажен в данном случае не имеющий ответа вопрос: какое имя было у Сильвестра до того, как он стал монахом? В более позднее время существовала традиции сохранять в первой букве монашеского имени первую букву мирского имени. Но была ли эта традиция действующей в XI в., неизвестно. Монастырь святого Михаила - это Выдубицкий Михайловский монастырь, расположенный недалеко от Киева на берегу Днепра. Поданию, он был основан князем Всеволодом в 1070 г., на месте, куда из Киева приплыл сброшенный в Днепр идол Перуна. Церковь в монастыре освящена в 1088 г. Монастырь, основанный князем Всеволодом, стал духовным центром княжеской ветви, родоначальником которой был Всеволод. Почти все княжеские ветви имели свои монастыри в Киеве или в его пригородах. Во время правления сына Всеволода князя Владимира в Киеве в Выдубицком монастыре начинает вестись летописание и, естественно, летописец, писавший в монастыре Всеволодовичей, в своем труде отстаивал интересы этой династии.

В приписке Сильвестра, может быть, самым ключевым является слово «написах». Какую степень участия в работе над летописью оно обозначает? Вопрос, как оказывается, непростой. В XI в. «написах» могло обозначать и «переписал», то есть работу переписчика, и, в прямом смысле, «написал», то есть создал новый оригинальный текст. Именно в последнем смысле воспринял приписку Сильвестра один из русских летописцев, вставив в описание нашествия Эдигея на Москву в 1409 г. следующие слова: «Сиа вся написаннаа аще и нелѣпо кому видится, иже толико отъ случившихся въ нашей землѣ несладостнаа намъ и неуласканнаа изглаголавшимъ, но взустителнаа и къ ползѣ обрѣтающаася и возставляющаа на благаа и незабытнаа; мы бо не досажающе, ни поношающе, ни завидяще чти честныхъ, таковаа вчинихомъ, якоже бо обрѣтаемъ началнаго лѣтословца Киевскаго, иже вся временнобытства земскаа, не обинуяся показуеть; но и пръвии наши властодръжцы без гнѣва повелѣвающе вся добраа и недобраа прилучившаася написовати, да и прочиимъ по нихъ образы явлени будутъ, якже при Володимерѣ Маномасѣ оного великаго Селивестра Выдобыжскаго, не украшая пишущаго, да аще хощеши, почти тамо прилѣжно, да почетъ почиеши» (ПСРЛ. Т. 11. Никоновская летопись. М., 1965. С. 211). Более ранний текст этого отступления находится в Рогожском летописце (ПСРЛ. Т. 15. М., 2000. С. 185). Из цитаты видно, что один из русских летописцев считал Сильвестра автором киевской летописи, называя его «лѣтословцем». В научной литературе вопрос о степени участия игумена Сильвестра в создании одной из русских летописей остается спорным, одни считают его только переписчиком, другие - автором оригинального произведения.

Третья редакция ПВЛ представлена в тексте ИЛ, в которой, в отличие от Лаврентьевской, события после 6618 (1110) г. не прерываются припиской Сильвестра. Время составления этой редакции определяется следующим образом. Исследователи обратили внимание на то, что один из киевских летописцев под 6604 г. и 6622 г. говорит о своем присутствии на севере, в Новгородской земле. Под 6604 (1096) г. читаем: «Се же хощю сказати, яже слышахъ преже сихъ 4 лѣтъ, яже сказа ми Гюрята Роговичь Новгородець, глаголя сице, яко «Послах отрока своего в Печеру, люди, иже суть дань дающе Новугороду. И пришедшю отроку моему к ним, и оттудѣ иде въ Оугру. Оугра же суть людье языкъ нѣмъ, и сосѣдятся съ Самоѣдью на полунощных сторонахъ...» (ПСРЛ. Т. 2. М., 2000. Стб. 224-225). Далее следует рассказ о виденном на севере, о нравах Югры, об их преданиях. Выражение «яже слышахъ преже сихъ 4 лѣтъ» понимается исследователями следующим образом: автор писал свою летопись спустя 4 года после поездки в Новгородскую землю. Ответом на вопрос - в каком году этот летописец побывал на севере - является летописная статья 6622 (1114) г. (она есть в Ипатьевской, но отсутствует в Лаврентьевской летописи): «В се же лѣто заложена бысть Ладога камениемъ на приспѣ Павломъ посадникомъ, при князѣ Мьстиславѣ. Пришедшю ми в Ладогу, повѣдаша ми Ладожане...» (ПСРЛ. Т. 2. М., 2000. Стб. 277). Из текста видно, что летописец приехал в Ладогу в 6622 (1114) г., следовательно, он работал над летописью в 6626 (1118) г. Близость информации о севере до 6604 (1096) и 6622 (1114) гг. очевидна, в обеих статьях речь идет о Югре, о Самояде, и их обычаях.

На этапе создания третьей редакции ПВЛ в состав летописи была внесена легенда о родоначальнике княжеской династии - Рюрике. Это достаточно убедительно показал в своих исследованиях А.А. Шахматов.

Что же послужило причиной появления этой легенды? При всей спорности вопроса о князе Рюрике, о призвании варягов письменные памятники XI в. позволяют дать следующее объяснение.

В некоторых древнерусских произведениях второй половины XI в. родоначальником русской княжеской династии назван не Рюрик, а Олег, иногда Игорь. Князь Рюрик не известен ни митрополиту Илариону, ни монаху Иакову. Например, в «Слове о законе и благодати» митрополит Иларион старейшим русским князем называет Игоря («Похвалим же и мы <...> великаго кагана нашея земли Володимеря, внука стараго Игоря, сына же славнаго Святослава»). Нет имени Рюрика и в росписи русских князей, помещенной под 6360 (852) г., где летописец, говоря о начале русской земли, упоминает и первого русского князя, которым был, по его мнению, князь Олег.

Таким образом, различные исторические и литературные произведения Древней Руси дают нам несколько версий о родоначальнике княжеской династии: по одним - это Рюрик, по другим - Олег, по третьим - Игорь.

В первые века русской истории, как и в поздние времена, существовала традиция называть новорожденных в честь славных предков. Именем Олега в домонгольский период по данным Лаврентьевской летописи были названы 8 князей (11 по Никоновской летописи), а имя Игорь по Л Л носили 5 князей (6 - по Никоновской). В честь же Рюрика, якобы родоначальника русской княжеской династии, за всю историю России названы только два князя: один в XI в., другой в XII в. (количество князей, носивших имя Рюрик, взято из литературы по русской генеалогии).

На основе летописного материала попробуем разобраться с князьями, носившими имя Рюрик. Первое упоминание о реальном Рюрике находится в летописной статье 6594 (1086) г.: «Бѣжа Нерадець треклятый (убийца князя Ярополка - В.З. ) Перемышлю к Рюрикови...» Считается, что этот Рюрик, сидевший в Перемышле, был братом Володаря и Василько Ростиславичей. Но в летописной статье 6592 (1084) г. говорится не о трех, а о двух братьях Ростиславичах («выбегоста Ростиславича два от Ярополка»). Можно предположить, что под двумя разными именами упомянут один и тот же князь: княжье имя - Рюрик, христианское - Василько. Произошло это следующим образом: один из летописцев (в первом случае) традиционно называл князя княжьим именем, а другой летописец предпочел называть его христианским именем. Можно даже объяснить предпочтение второго летописца: он был священником и тезкой князя по его христианскому имени (под 6605 (1097) г. в летописи помещен подробнейший рассказ об ослеплении князя Василька, записанный попом Василием).

Как бы ни решался вопрос об именах князя XI в., второй бесспорный князь Рюрик, тоже Ростиславич, жил во второй половине XII века и был потомком Всеволода Ярославича (к слову, христианское имя этого Рюрика - Василий).

Если проследить родословие Рюрика XI в. и Рюрика XII в., то окажется, что они являются представителями одной княжеской ветви, ведущей свое начало от брака Ярослава Мудрого с дочерью шведского «короля» Ингигердой: один Рюрик - потомок Владимира Ярославича, другой - Всеволода Ярославича. О втором браке Ярослава и потомстве от него наиболее подробно сообщают исландские саги и анналы: «1019. Конунг Олав Святой женился на Астрид, дочери конунга Олава Шведского, а конунг Ярицлейв в Хольмгарде - на Ингигерд», «...вышла Ингигерд замуж за конунга Ярицлейва. Их сыновьями были Вальдамар, Виссивальд и Хольти Смелый» (Джаксон Т.Н. Исландские королевские саги как источник по истории Древней Руси и ее соседей X-XIII в. // Древнейшие государства на территории СССР: Материалы и исследования (1988-1989 г.). М., 1991. С. 159). Исследователи считают, что Вальдамара и Виссивальда можно отождествить с сыновьями Ярослава Владимиром и Всеволодом, третий сын - Хольти Смелый, остается спорной фигурой.

Суммируя все известное нам, получаем следующие результаты: впервые именем Рюрик назвал своего сына внук Ярослава Мудрого Ростислав (примерно в 70-е гг. XI в.). Только у потомков от брака Ярослава и дочери шведского конунга Ингигерд встречается имя Рюрик. По крайней мере два русских летописца (поп Василий и игумен Сильвестр), принявшие участие в создании ПВЛ, хорошо знали представителей именно этой княжеской ветви (поп Василий - тезка Василия-Рюрика, а Сильвестр - игумен монастыря княжеской ветви Всеволодовичей) и, как можно предположить, отстаивали их политические интересы. Один из летописцев, как мы знаем, посещал Ладогу. Согласно исландским источникам, Ингигерда, выйдя замуж за Ярослава, получила в приданое Альдейгьюборг, то есть Ладогу.

Во второй половине XI в. могло существовать два предания о Рюрике: родовое, связанное с одним из предков Ингигерды (речь идет о ее деде Эрике, чье прозвище Победоносный близко по значению с именем одного из братьев русской легенды - Синеусом; некоторые исследователи слово «Синеус» считают не именем, а одним из прозвищ Рюрика и переводят его как «победоносный»), и предание об основателе города Ладоги. Оба предания первоначально имеют единую основу - шведскую. В них отсутствует какая-либо хронология, что характерно для преданий. В рамках шведской истории хронологические ориентиры, вполне вероятно, можно было бы отыскать, но шведская «историческая фактура» при переносе на русскую почву полностью утратила эти ориентиры.

Два предания второй половины XI в. о Рюрике и послужили первоначальным материалом одному из русских летописцев для создания легенды о князе Рюрике - родоначальнике русской княжеской династии. Летописец был сторонником именно этой княжеской ветви, к тому же он лично знал одного из «реальных» Рюриков второй половины XI в. Основная цель создания легенды ясна: обоснование первенства и, тем самым, главенства представителей княжеской ветви, происходившей от брака князя Ярослава с Ингигердой. В Лаврентьевской и близких к ней по своей первоначальной истории летописях утверждается, что князь Владимир был старшим сыном Ярослава. Да, старшим, но от второго брака. В Устюжском летописце перечень сыновей князя Ярослава по праву возглавляет князь Изяслав.

Эта легенда, как уже отмечалось, была внесена в русскую летопись около 1118 г. одним из киевских летописцев. Именно в это время в Киеве правил внук Ингигерды князь Владимир Мономах. Легенду летописец внес в созданный его предшественниками рассказ о начале русской истории, взяв за основу первые упоминания об Олеге и Игоре.

Летописный свод, известный под названием ПВЛ, в состав которого была включена легенда о Рюрике, представлен почти во всех русских летописях, в связи с чем искусственно созданная легенда, освященная многовековой традицией, в конечном итоге превратилась в исторический факт. К тому же, на северо-востоке правили потомки Владимира Мономаха. В свою очередь, искусственный исторический факт стал точкой отсчета как для древнерусских людей, так и для исследователей нового времени при создании ими других искусственных интеллектуальных конструкций.

На примере легенды о Рюрике видно, как летописец, отстаивая интересы одной княжеской ветви XII в., активно изменял текст своих предшественников, внося в их труд, а тем самым, в историю Руси, искусственные факты. Отсюда следует, что любой исторический факт, находящийся в летописи, требует предварительного кропотливого анализа, основой которого является история текста летописи в целом и четкое знание этапа, на котором интересующий нас исторический факт был внесен в летопись. Перед тем, как привлечь тот или иной факт, находящийся в рамках ПВЛ, для исторических построений, следует узнать текстологическую характеристику, данную ему в работах А.А. Шахматова.

Источники ПВЛ. Выявление отдельных внелетописных источников ПВЛ осуществлялось несколькими поколениями отечественных ученых. Итоговой работой, глубокой и обстоятельной, по этой теме является исследование А.А. Шахматова «Повесть временных лет и ее источники» (ТОДРЛ. Т. IV. М.; Л., 1940. С. 5-150), где дается обзор и характеристика 12 внелетописным источникам. Это следующие памятники и произведения: 1) Книги «св. Писания», где кроме упоминавшегося Паремийника, отмечаются все цитаты из Псалтыри, Евангелий, Посланий апостольских; 2) Хроника Георгия Амартола и его продолжателей; 3) «Летописец вскоре» патриарха Никифора (ум. 829 г.), представляющий собой хронологический перечень основных событий всемирной истории от Адама до смерти автора. На латинский язык этот памятник бы переведен в 870 г., а на славянский (в Болгарии) в конце IX - начале X в. Существует современное исследование, посвященное «Летописцу вскоре»: Пиотровская Е.К. Византийские хроники IX века и их отражение в памятниках славяно-русской письменности («Летописец вскоре» константинопольского патриарха Никифора) / Православный палестинский сборник. Вып. 97 (34). СПб., 1998). Из «Летописца вскоре» в летопись была взята первая дата русской истории - 6360 (852) г., а также перешли некоторые данные для летописных статей 6366 г., 6377 г., 6410 г.; 4) Житие Василия Нового. На этот источник впервые указал А.Н. Веселовский в 1889 г. Заимствование сделано в статье 6449 (941) г.; 5) Хронограф особого состава - гипотетический памятник русской историографии XI в., содержавший рассказ о всемирной истории; 6) Статья Епифания Кипрского о 12 камнях на ризе Иерусалимского первосвященника. Из этого произведения взято выражение «великая Скифь» (во введении и в статье 6415 (907) г.);

7) «Сказание о преложении книг на славянский язык», заимствования из него есть во введении и в статье 6409 (896) г.;

8) «Откровение» Мефодия Патарского, на него дважды ссылается летописец в рассказе о Югре под 6604 (1096) г. Это тот летописец, который ездил в Ладогу в 6622 (1114) г.;

9) «Поучение о казнях Божиих» - такое название дано А.А. Шахматовым поучению, находящемуся в статье 6576 (1068) г. В основу летописного поучения было положено «Слово о ведре и о казнях Божиих» (оно находится в Симеоновском Златоструе и в других списках Златоструя - сборнике произведений разных авторов, в том числе и Иоанна Златоуста). Вставка Поучения разрывает единый летописный рассказ о нашествии половцев и о выступлении против них Ярославичей (Начало: «Грѣхъ ради нашихъ пусти Богъ на ны поганыя, и побѣгоша русьскыи князи...»). Поучение занимает около двух страниц текста и завершается традиционной в таких случаях фразой: «Мы же на предълежащее паки възвратимся»; 10) Договоры русских с греками; 11) «Речь философа» под 6494 (986) г.; 12) Легенда об апостоле Андрее (она находится во введении). Работа по выявлению цитат из внелетописные источников была продолжена и после А.А. Шахматова (Г.М. Барац, Н.А. Мещерский).

Нестор - монах Киево-Печерского монастыря традиционно считается автором самого значительного летописного свода древнерусского периода - Повести временных лет. Этот свод, дошедший до нас в Лаврентьевской и Ипатьевской летописях, был создан якобы Нестором в начале XII в., точнее, в 1113 г. Кроме этого Нестор написал еще два произведения: Житие Бориса и Глеба и Житие Феодосия Печерского. После длительного изучения письменного наследия Нестора оказалось, что многие исторические факты, описанные в двух Житиях, расходятся с соответствующими летописными фактами: в Житии Бориса и Глеба князь Борис княжил во Владимире Волынском, а по летописи он княжил в Ростове; по Житию Феодосия Печерского Нестор пришел в монастырь при игумене Стефане, то есть между 1074 и 1078 гг., а согласно летописной статье 1051 г., он поступил в монастырь при игумене Феодосии. Таких примеров различного рода противоречий насчитывается до 10, все они давно известны в литературе, но объяснений не имеют.

Подлинные данные биографии Нестора немногочисленны, о них мы узнаем из Жития Феодосия: в Печерский монастырь он пришел при игумене Стефане (1074-1078 гг.) и до написания Жития Феодосия им было написано Житие Бориса и Глеба. В записях монахов Киево-Печерского монастыря начала XIII в. (имеется в виду не дошедшая до нас первоначальная редакция Киево-Печерского патерика) дважды упоминается о том, что Нестор работал над летописью: во втором послании монаха Поликарпа к архимандриту Киево-Печерского монастыря Акиндину читаем «Нестер, иже написа летописец», а в рассказе Поликарпа о святом Агапите враче - «блаженный Нестеръ в летописец написа». Таким образом, мы видим, что монахи монастыря, пускай в виде предания, знали о работе Нестора по созданию какого-то летописца. Обратите внимание, летописца, а не Повести временных лет. К этим бесспорным данным биографии Нестора можно прибавить еще один факт, полученный исследователями при анализе текста Жития Феодосия. Они обратили внимание на то, что в Житии не сообщается о перенесении мощей Феодосия в 1091 г., и при этом игумен Никон (1078-1088 гг.) упоминается как действующий глава монастыря. Из всего этого был сделан вывод о работе Нестора над Житием в конце 80-х гг. XI в. Итак, биографических данных немного. Тогда возникает вопрос, откуда все исследователи XVIII-XX вв. берут другие данные биографии Нестора (время его рождения - 1050 г., смерти - начало XII в.), в том числе и факт его работы над Повестью временных лет в начале XII в.? Все эти данные брались исследователями из двух, опубликованных в XVII в. книг, из Патерика Киево-Печерского и Синопсиса, где вся информация летописных статей 1051 г., 1074 г. и 1091 г. была использована без предварительного критического анализа для характеристики Нестора. Следует отметить, что по мере того, как изменялся текст Патерика, начиная с XIII в. и до XVII в., в нем появлялись самые разнообразные факты из жизни монахов XI в. Например, в издании Патерика 1637 г. появилось среди прочих дополнительных данных упоминание о младшем брате Феодосия. Как показал В.Н. Перетц, этот факт биографии Феодосия, как и другие подобные факты, являются плодом фантазии издателя Патерика Сильвестра Коссова. В 1661 г. в новом издании Патерика было опубликовано специально для этого написанное житие Нестора (в то время происходила местная канонизация Нестора). В Патерике Нестору приписано написание всей первой части памятника, что, конечно, не соответствует действительности. В тексте Жития Нестора никаких дат не указано, его биография характеризуется на основе летописных статей 1051 г., 1074 г., 1091 г., анализ которых показывает, что они принадлежат перу не одного, а, по крайней мере, двух монахов Киево-Печерского монастыря, и поэтому использовать данные этих статей для характеристики Нестора нельзя. Любопытно, как составитель Жития Нестора, работавший в XVII в., сумел снять противоречие между сообщением летописи под 1051 г. о появлении в монастыре некоего монаха 17-лет при игумене Феодосии и Житием Феодосия о приходе в монастырь Нестора при игумене Стефане: Нестор якобы пришел в монастырь при Феодосии 17-летним юношей и жил в монастыре мирянином, а иноческий образ он принял при Стефане. Надо отметить, что внешне такое объяснение вполне убедительно, но подобные рассуждения при снятии различного рода противоречий в письменных исторических источниках - мешают настоящему анализу этого источника. О времени смерти в Житии сообщается весьма туманно - «по летехъ временыхъ довольныхъ преставися на вечность». В Житии дана и общая характеристика летописи, которую якобы составил Нестор: «написа намъ о начале и первомъ строении Российскаго нашего мира», то есть все первые события нашей истории, описанные в летописи, принадлежат Нестору. Косвенное указание на время кончины Нестора находится в первой части Патерика, в рассказе об обстоятельствах внесения имени Феодосия в Синодик для всенародного поминовения, автором этого Синодика был также якобы Нестор. В этом рассказе встречаются имена конкретных исторических лиц, например, князя Святополка, сидевшего в Киеве в 1093-1113 гг., и даты (крайней датой указан 6620 (1114) г. - год поставления игумена Печерского монастыря Феоктиста, по инициативе которого имя Феодосия и было внесено в Синодик, на епископство в Чернигове). Если собрать все биографические данные Патерика, то получится достаточно полная биография Нестора: 17-летним пришел в Печерский монастырь при игумене Феодосии и до его смерти жил при монастыре, оставаясь мирянином; при игумене Стефане (1074-1078 гг.) пострижен в монахи и стал дьяконом; в 1091 г. был участником обретения мощей Феодосия; умер после 1112 г. О содержании летописца, написанного Нестором, Патерик также дает общую, но исчерпывающую информацию: весь рассказ о начальной истории России вместе с заголовком - Повесть временных лет - принадлежит Нестору, ему также принадлежат все сообщения о Печерском монастыре по 1112 г. включительно. Эта биография Нестора и характеристика его летописца - итог творческой деятельности нескольких поколений монахов Печерского монастыря, их домыслов, предположений, догадок, ошибок. Неуемная жажда знания, несмотря на полное отсутствие данных, об одном из своих славных собратьев - вот основа поиска.

Все исследователи XVIII-XX вв., говоря о Несторе, прямо или косвенно использовали данные Жития Нестора, созданного, как уже отмечалось, в XVII в., при этом они часто дополняли его на основе своих фантазий и предположений. Например, день памяти Нестора - 27 октября в некоторых книгах указывается как день его смерти, что, конечно, неверно. Приведу еще один пример того, как находили новые факты биографии Нестора. В.Н. Татищев впервые написал о том, что Нестор родился в Белоозере. Как выяснилось, этот мнимый факт биографии Нестора основан на недоразумении, точнее, на неправильном чтении Радзивиловской летописи, где под 6370 (862) г. в рассказе о князе Рюрике и его братьях читается следующий текст: «...седе в Ладозе старей Рюрикъ, а другий сиде у нас на Белеозере, а третий Труворъ въ Изборьске». В.Н. Татищев неправильное чтение Радзвиловской летописи - «сиде у нас на Белеозере» (должно быть - Синеус на Белеозере) - посчитал самохарактеристикой Нестора. Это ошибочное мнение В.Н. Татищева позволило одному из князей Белосельских-Белозерских считать Нестора своим земляком.

Говоря о Патерике необходимо упомянуть еще одно издание XVII в., где впервые появились различного рода домыслы относительно биографии Нестора - Синопсис. Патерик и Синопсис были самыми популярными книгами у русских читателей XVII-XIX вв., именно благодаря им фантастическая биография Нестора глубоко вошла в сознание нескольких поколений русских людей.

Если сравнить факты его реальной биографии и описываемых им событий, находящихся в Житии Феодосия, с данными летописного текста Н1ЛМ, то окажется, что не только исчезнут все известные до последнего времени противоречия в произведениях Нестора, но станет очевидным единство взглядов, высказанных им в этих произведениях. Над летописью Нестор первоначально работал в 1076 г., доведя погодное изложение событий до 1075 г. В Н1ЛМ окончание летописца Нестора не сохранилось (в ней описание событий, точнее, кончины Феодосия, обрывается, это произошло, скорей всего, из-за утраты последнего листа подлинника), окончание сохранилось в Тверской летописи, где читаем: «Въ лѣто 6583 <...> почата бысть дѣлати церкви камена въ Печерскомъ манастыры игуменомъ Стефаномъ демественикомъ, на основание Феодосиево». О завершении создания церкви в летописи не указано, а это произошло в 1077 г.

И в летописи, и в Житии Феодосия Нестор обращает особое внимание на события, происходившие в Тмутаракани. Можно предположить, что все тмутараканские известия принадлежат перу одного человека - Нестора. Фактом, подтверждающим существование летописца, составленного Нестором в 1070-е гг., является само существование летописного текста Н1ЛМ, где после известия 1074 г. мы видим случайные краткие записи событий, что даже позволило А.А. Шахматову предположить утрату текста в этом месте летописи. Летописец, созданный Нестором во второй половине 70-х гг. XI в., был положен в основание всего последующего новгородского летописания и потому сохранился в нем в более «чистом виде», чем в Лаврентьевской и Ипатьевской летописях.

Известно, что творчество Нестора протекало в 70-80-е гг. XI в., поэтому уместно задать вопрос: а продолжал ли Нестор работу над летописью после создания своего летописца в 1076 г.? Отвечаю на этот вопрос положительно на основе следующих наблюдений: Нестор при написании своего труда в 1076 г. использовал внелетописный источник - Паремийник, этот же источник в виде цитат встречается в летописи до 1094 г., после чего заимствований из него больше нет. Еще А.А. Шахматов проанализировал цитаты из Паремийника и предположил, что все они были сделаны одним автором. Вполне возможно, что к этому произведению обращались два летописца. Первый летописец, работавший до Нестора, цитировал лишь первые предложения из той или иной паремии, при этом незначительный объем цитат не нарушал цельности летописного рассказа, цитаты вносили только уточнения при характеристике князя или события. Нестор работал с Паремийником несколько иначе: все его цитаты являются составной и в какой-то степени неразрывной частью достаточно обширных по объему отступлений, чаще всего богословского содержания, которыми он завершал летописные статьи того или иного года. Когда же Нестор стал описывать события как очевидец, а такие записи он делал с 70-х до середины 90-х гг. XI в., то он использовал цитаты из Паремийника также в объемных отступлениях, чаще всего в похвалах князьям, создавая при этом литературные портреты «похваляемых». Подобно цитатам из Паремийника, известия о событиях, происходивших в Тмутаракани, прослеживаются по 1094 г. включительно.

Представленный в данном учебном пособии вариант биографии Нестора - предварителен, но только на основе восстановленного текста, внесенного Нестором в русскую летопись, можно будет воссоздать в общих чертах его жизненный путь, который будет значительно отличаться, хотя бы в хронологии, от широко распространенного в литературе.

Источники : ПСРЛ. Т. 1. Лаврентьевская летопись. Вып. 1-2. Л., 1926-1927; ПСРЛ. Т. 2. Ипатьевская летопись. М., 1998; Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов - Под ред. и с пред. А.Н. Насонова. М.; Л., 1950 (репринт 2000 г. как 3 том ПСРЛ); Житие Феодосия Печерского // Успенский сборник XII-XIII вв. - Изд. подгот. О.А. Князевская, В.Г. Демьянов, М.В. Ляпон. Под ред. С.И. Коткова. М., 1971; Повесть временных лет // Памятники литературы Древней Руси: начало русской литературы: XI - начало XII века. М., 1978; Повесть временных лет / Подготовка текста, перевод и комментарии Д.С. Лихачева. СПб., 1996.

Литература : Шлёцер А.-Л. Нестор: русские летописи на древнеславянском языке... Ч. I-III. СПб., 1809-1819; Шахматов А.А. Разыскания о русских древнейших летописных сводах. СПб., 1908; Обозрение русских летописных сводов XIV-XVI вв. М.; Л., 1938; Приселков М.Д. Нестор-летописец: опыт историко-литературной характеристики. Пб., 1923; Алешковский М.Х. Повесть временныхлет: Судьба литературного произведения в Древней Руси. М., 1971; Кузьмин А.Г. Начальные этапы древнерусского летописания. М. 1977; Лихачев Д. С. Текстология: на материале русской литературы X-XVII веков. 2-е изд. Л., 1983; Данилевский И.Н. Библеизмы Повести временных лет // Герменевтика древнерусской литературы X-XVI вв. Сб. 3. М., 1992. С. 75-103; Зиборов В.К. О летописи Нестора. Основной летописный свод в русском летописании. XI в. Л., 1995; Романовы и Рюриковичи (о родословной легенде Рюриковичей) // Сб.: Дом Романовых в истории России. СПб., 1995. С. 47-54.

Примечания

. Приселков М.Д. История русского летописания XI-XV вв. СПб., 1996, с. 166, рис. 3.

. Приселков М.Д. История русского летописания XI-XV вв. СПб., 1996, с. 83, рис. 1.

При цитировании буква «ѣ» заменена буквой «е».

Преподобный Нестор пришел в знаменитый Киево-Печерский монастырь, будучи семнадцатилетним юношей. Святая обитель жила по строгому Студийскому уставу, который ввел в ней преподобный Феодосий, позаимствовав его из византийских книг. Согласно этому уставу, прежде чем дать монашеские обеты, кандидат должен был пройти длительный подготовительный этап. Вновь пришедшим сначала предстояло носить мирскую одежду — до тех пор, пока они не изучат хорошо правила монастырской жизни. После этого кандидатам разрешалось надеть монастырское одеяние и приступить к испытаниям, то есть показать себя в работе на различных послушаниях. Тот, кто прошел эти испытания успешно, принимал постриг, но на этом испытание не заканчивалось — последним этапом принятия в монастырь являлось пострижение в великую схиму, которого удостаивались не все.

Преподобный Нестор прошел весь путь от простого послушника до схимонаха всего за четыре года, а также получил сан диакона. Немалую роль в этом сыграли, помимо послушания и добродетели, его образованность и выдающийся литературный талант.

Киево-Печерский монастырь представлял собой уникальное явление в духовной жизни Киевской Руси. Численность братии доходила до ста человек, что было редкостью даже для самой Византии. Строгость общинного устава, найденного в константинопольских архивах, не имела аналогов. Монастырь процветал и в материальном плане, хотя его наместники не заботились о собирании богатств земных. К голосу обители прислушивались сильные мира сего, он имел реальное политическое и, главное, духовное влияние на общество.

Молодая Русская Церковь в то время активно осваивала богатейший материал византийской церковной книжности. Перед ней стояла задача создания оригинальных русских текстов, в которых был бы явлен национальный облик русской святости.

Первый агиографический (агиография — богословская дисциплина, изучающая жития святых, богословские и историко-церковные аспекты святости. — Ред.) труд преподобного Нестора — «Чтение о житии и погублении блаженных страстотерпцев Бориса и Глеба» — посвящен памяти первых русских святых. Летописец, по-видимому, откликнулся на ожидающееся общерусское церковное торжество — освящение каменной церкви над мощами святых Бориса и Глеба.

Труд преподобного Нестора был не первым среди работ, посвященных этой теме. Однако он не стал излагать историю братьев по готовому летописному преданию, но создал текст, глубоко оригинальный по форме и по содержанию. Автор «Чтения о житии…» творчески переработал лучшие образцы византийской житийной литературы и смог выразить очень важные для русского церковного и государственного самосознания идеи. Как пишет исследователь древнерусской церковной культуры Георгий Федотов, «память святых Бориса и Глеба была голосом совести в междукняжеских удельных счетах, не урегулированных правом, но лишь смутно ограничиваемых идеей родового старшинства».

Преподобный Нестор не располагал большим количеством данных о смерти братьев, но как тонкий художник смог воссоздать психологически достоверный образ истинных христиан, безропотно принимающих смерть. Подлинно христианская смерть сыновей крестителя русского народа князя Владимира вписана летописцем в панораму общемирового исторического процесса, который он понимает как арену вселенской борьбы добра и зла.

Отец русского монашества

Второе житийное произведение преподобного Нестора посвящено жизни одного из основателей Киево-Печерского монастыря — преподобного Феодосия. Он пишет этот труд в 1080‑х годах, спустя всего несколько лет после кончины подвижника, в надежде на скорую канонизацию преподобного. Надежде этой, однако, не суждено было сбыться. Преподобного Феодосия канонизировали только в 1108 году.

Внутренний облик преподобного Феодосия Печерского имеет для нас особое значение. Как пишет Георгий Федотов, «в лице преподобного Феодосия Древняя Русь нашла свой идеал святого, которому оставалась верна много веков. Преподобный Феодосий — отец русского монашества. Все русские иноки — дети его, носящие на себе его фамильные черты». А Нестор Летописец был тем человеком, который сохранил для нас его неповторимый облик и создал на русской почве идеальный тип жизнеописания преподобного. Как пишет тот же Федотов, «труд Нестора ложится в основу всей русской агиографии, вдохновляя на подвиг, указывая нормальный, русский путь трудничества и, с другой стороны, заполняя общими необходимыми чертами пробелы биографического предания. <…> Все это сообщает Несторову житию исключительное значение для русского типа аскетической святости». Летописец не был свидетелем жизни и подвигов преподобного Феодосия. Тем не менее в основе его житийного рассказа — свидетельства очевидцев, которые он смог соединить в цельный, яркий и запоминающийся рассказ.

Конечно, для создания полноценного литературного жития необходима опора на развитую литературную традицию, которой еще не было на Руси. Поэтому преподобный Нестор многое заимствует из греческих источников, иногда делая длинные дословные выписки. Однако они практически не влияют на биографическую основу его рассказа.

Память о единстве народа

Главным подвигом жизни преподобного Нестора было составление к 1112-1113 годам «Повести временных лет». Этот труд отстоит от первых двух известных нам литературных трудов преподобного Нестора на четверть века и относится к другому литературному жанру — летописи. Свод «Повести…», к сожалению, не дошел до нас целиком. Он был подвергнут переработке монахом Выдубицкого монастыря Сильвестром.

В основе «Повести временных лет» лежит летописный труд игумена Иоанна, который предпринял первую попытку систематического изложения русской истории с древнейших времен. Свое повествование он довел до 1093 года. Более ранние летописные записи представляют собой фрагментарное изложение разрозненных событий. Интересно, что в этих записях содержится легенда о Кие и его братьях, коротко сообщается о княжении варяга Олега в Новгороде, о погублении Аскольда и Дира, приводится легенда о смерти Вещего Олега. Собственно киевская история начинается с княжения «старого Игоря», о происхождении которого умалчивается.

Игумен Иоанн, неудовлетворенный неточностью и баснословностью летописного изложения, восстанавливает года, опираясь на греческие и новгородские хроники. Именно он впервые представляет «старого Игоря» как сына Рюрика. Аскольд и Дир здесь впервые предстают как бояре Рюрика, а Олег — как его воевода.

Именно свод игумена Иоанна стал основой работы преподобного Нестора. Наибольшей переработке он подверг начальную часть летописного свода. Первоначальная редакция летописи была дополнена сказаниями, монастырскими записями, византийскими хрониками Иоанна Малалы и Георгия Амартола. Большое значение святой Нестор придавал устным свидетельствам — рассказам старца-боярина Яна Вышатича, торговцев, воинов, путешественников.

В своем главном труде Нестор Летописец выступает и как ученый-историк, и как писатель, и как религиозный мыслитель, дающий богословское осмысление отечественной истории, которая является составной частью истории спасения человеческого рода.

Для преподобного Нестора история Руси есть история восприятия христианской проповеди. Поэтому он фиксирует в своей летописи первое упоминание о славянах в церковных источниках — 866 год, подробно рассказывает о деятельности святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, о крещении равноапостольной Ольги в Константинополе. Именно этот подвижник вводит в летопись рассказ о первом православном храме в Киеве, о проповедническом подвиге варягов-мучеников Феодора Варяга и сына его Иоанна.

Несмотря на огромный объем разнородной информации, летопись преподобного Нестора стала подлинным шедевром древнерусской и мировой литературы.

В годы раздробленности, когда о былом единстве Киевской Руси не напоминало почти ничего, «Повесть временных лет» оставалась тем памятником, который будил во всех уголках рассыпающейся Руси память о ее былом единстве.

Преподобный Нестор скончался около 1114 года, завещав печерским инокам-летописцам продолжение своего великого труда.

Газета «Православная вера» № 21 (545)