Русско-английский перевод западное полушарие. Страны Западного полушария в XIX веке — Гипермаркет знаний

Государство Сент-Кристофер (Сент-Китс) и Невис состоит из двух островов: Сент-Китса и Невиса. Первый похож на куриную ногу, второй – на куриное яйцо.

Сент-Китс и Невис известны тем, что уже лет 20 продают свое гражданство. Причем раздача паспортов с красивыми рыбками поставлена тут на поток. В отличие от соседней Антигуа и Барбуды, которая требует, чтобы новоявленные граждане гостили на своей новой родине хотя бы неделю в год, для получения гражданства Сент-Китс и Невиса даже не надо приезжать в страну. Платишь деньги – и через 6 месяцев тебе по почте паспорт присылают. Все, ты гражданин! Специально для тех, кто получает паспорта этого милого островного государства по почте, на первой страничке документа есть карта мира, на которой стрелочкой показано, где искать вашу родину.
Как и в Антигуа (второе слово в названии страны можно не говорить), паспорт Сент-Китса (второе слово в названии страны можно не говорить) дает вам право без виз кататься по Европе, Канаде, Англии и другим странам.


Гражданство дают в обмен на инвестиции в «Фонд диверсификации сахарной промышленности». Было бы правильнее сказать: «Мы продаем вам красивый паспорт с рыбками за 300 000 долларов». Но на Сент-Китсе живут романтики, поэтому они говорят: «Вы инвестируете в фонд диверсификации сахарной промышленности 300 000 долларов, мы на эти деньги поднимаем страну с колен, а в благодарность даем вам паспорт с чудесными рыбками!» Сути это не меняет, 300 000 никто не вернет.
Второй вариант – купить недвижимость, тут вход начинается от 400 000, но за такие деньги недвижимости давно нет. Поэтому можно купить долю в какой-нибудь вилле, либо накопить несколько миллионов на нормальный домик у моря. Судя по количеству строек на острове, желающих купить гражданство много. По статистике компании Henley Estates, большинство из них русские и китайцы.


К сожалению, никто не говорит, сколько стоит от этого гражданства отказаться. Мало ли что. А то вдруг вход – рубль, а выход – два.
Ну а пока вы думаете, нужен ли вам паспорт с рыбками, предлагаю посмотреть, как выглядит родина за 300 000 долларов.
Выглядит симпатично.


Слева – беспокойный Атлантический океан, справа – спокойное Карибское море. На Атлантике – пляж, где черепахи откладывают яйца. Через несколько недель начнется сезон, и пляж оцепят полиция и зоозащитники, чтобы никто не беспокоил черепашек.
Бывший вулкан.


Остров активно застраивается, по ощущениям, каждое второе здание для новых граждан.


Судя по всему, деньги из фонда диверсификации сахарной промышленности доходят не до всех.


На горизонте – Синт-Эстатиус.


Столица


Сент-Китс и Невис – бывшая британская колония. В самом центре столицы стоят часы, которые местные называют Биг-Беном. Часы давно остановились, как и время здесь.


Хотя недавно праздновали 30 лет независимости. В честь праздника отреставрировали и покрасили фонтан в центральном сквере. 3 прекрасные нимфы после реставрации стали неграми. Интересно, это стеб такой, или местные всегда видели в этих скульптурах черных женщин?


За 30 лет в столице ничего не поменялось.


Аборигены бережно хранят колониальное наследство.


Вот будочка стоит телефонная. Стекла украли, телефон не работает давно, зато регулярно будку красят в фирменный красный цвет.




Вообще местные очень аккуратные. Все правильно паркуются, никто не выкидывает мусор на улицу.




Раньше узкоколейка обслуживала плантации сахарного тростника и хлопчатника, теперь поезд возит туристов вокруг острова














На Сент-Китсе все бегают. Едешь утром, а по обочинам табуны бегунов.




Вдоль дорог обезьянки на деревьях сидят.


Скоро здесь все застроят виллами.




Здесь уже застроили. Все это недвижимость в обмен на гражданство.


До второго острова, Невиса, ехать на катере 10 минут. Раз в год между островами проходит заплыв.








Одна из строек. Скоро здесь будет отель.


Вот такой домик можно купить за 600 000.


Точнее, это не домик, а гостиничный номер. Внутри одна спальня.








Самое интересное, что, купив этот домик, вы не сможете в нем жить. Так как он в составе отеля, отель будет его сдавать и делиться с вами выручкой. Теоретически вы лет через 10-20 вернете вложения. Бесплатно жить можно только чуть больше месяца в году. Зато через 5 лет после получения гражданства можно домик продать следующему любителю паспортов с рыбками.


Здесь будут виллы. Участок стоит 2 миллиона долларов.


Вот такой домик, 500 кв метров, стоит 4 500 000 долларов с участком. Покупают его по частям, обычно 10 собственников. Дальше у каждого собственника есть 5 недель в году, когда он может распоряжаться домом (жить или сдавать его). Все 10 получают гражданство


Сенткитсы чем-то похожи на русских. Рождество прошло уже 3 недели назад, а весь город украшен ватой и пингвинами.


Видимо, тут украшения до весны не снимают, прямо как мы елку не выбрасываем.


Местные полицейские имеют такое же выражение лица, как и большинство их российских коллег. «Есть чо? А если найду?»









Кстати, Сент-Китс и Невис является самым маленьким государством западного полушария как по площади, так и по численности населения.

Колоний для ускорения собственного промышленного развития. В силу особенностей геополитического положения Америка избежала повторного колониального завоевания. Все это придало особый характер жизни ее народов.

Освободительиые революции в странах Латинской Америки

Большая часть Латинской Америки к началу XIX века, за исключением португальской колонии Бразилия, входила в состав испанской империи.

Из более чем 16 млн, населения испанских колоний примерно 7,5 млн. составляли индейцы, 5,3 млн, - метисы, мулаты и самбо (дети от смешанных браков белых и индейцев, белых и нeгpов, индейцев и нeгpов), 3 млн. - креолы, потомки переселенцев из Испании, родившиеся в колониях. Основная масса вывезенных из Африки негpов-рабов (более 2 млн,) была сосредоточена в Бразилии и на островах Карибского бассейна.

Недовольство порядками в испанских колониях было повсеместным. Большая часть латиноамериканских земель и рудников нaxoдилась в собственности короны, церкви, помещиков. Лишь немногие латиноамериканцы были свободными крестьянами-скотоводами (гаучо в районе Ла- Платы, льянеро в Венесуэле). Основная масса нaселения принадлежала к безземельным арендаторам и наследственным долговым рабам - пеонам. Индейцы несли обязательную трудовую повинность, бесплатно работая на рудниках. Попытки протеста беспощадно подавлялись.

Испанские власти облагали население колоний высокими прямыми и косвенными налогами (королевская монополия на табак, спирт, гербовую бумагy), запрещали вывоз продукции шахт и плантаций в третьи страны. Это мешало развитию местной торговли, peмесла, мануфактуры, поскольку испанский рынок не мoг поглотить всю продукцию колоний И, в свою очередь, обеспечить их промышленными товарами. Это вызывало раздражение даже у привилегированных слоев населения - владельцев плантаций, коммерсантов, офицеров и чиновников. В их среде, особенно после освобождения североамериканских колоний Англии , возрастающую популярность начали приобретать идеи Просвещения. Вдохновляющим для рабов и пеонов стал успех восстания во французской колонии Гаити, где в 1804 г, было провозглашено государство, свободное от рабства.

Когда в Испанию вторглись французские войска, во многих латиноамериканских колониях началась освободительная война (1810-1814)

В Мексике под руководством священников М. Идальго (175З- 1811) и Х.М. Морелоса (1765- 1815) вспыхнула крестьянская война под лозунгами достижения независимости, отмены рабства, ликвидации помещичьегo землевладения и возвращения земель коренным жителям страны - индейцам. В Венесуэле была провозглашена республика. Ее основатель С. Боливар (1783-1830) получил почетное звание "Освободитель". На юге Латинской Америки в вице-королевстве Ла-Плата (современное название Аргентина) было создано военное правительство (хунта), возглавленное М. Бельсрано (177-1820) и Х. Caн-Mapтином (1778-1850). Независимость провозгласили также Уpyгвай и Парагвай.

С восстановлением в Испании абсолютистской монархии ей yдaлось вернуть себе контроль над большей частью латиноамериканских владений, за исключением Ла-Платы. Успеху властей метрополии содействовала разобщенность освободительною движения. Многие землевладельцы-креолы опасались, что индейцы и пеоны будут претендовать на их земли. Они надеялись, что вернувшиеся испанцы учтут их интересы.

Реставрация старых колониальных порядков вызвала новый подъем освободительного движения. В 1817 г. С. Боливар, получив помощь от властей Гаити, высадился на побережье Венесуэлы. К 1822 г. eгo войска освободили всю северную часть Южной Америки, где была провозглашена республика Колумбия.

На юге континента армия Соединенных провинций Ла- Платы под командованием Сан-Мартина в 1817 г. перешла Анды и освободила Чили от испанскою господства. В 1820-1821ггп. она вступила на территорию Перу. С севера эту страну, которая также была провозглашена независимой, освободили войска Боливара.

В Мексике в 1821 г. армия, возглавленная А. Итурбиде (1783-1824), бывшим полковником испанской армии, взяла Мехико. Итурбиде был провозглашен императором Мексики. В peзультате восстания, вызванного деспотическим характером eгo правления, Мексика в 1823 г. была провозглашена peспубликой.

Самая крупная колония в Южной Америке, Бразилия, в годы нaполеоновских войн стала прибежищем короля Португалии, бежавшею от французских войск. Он объявил Бразилию единым с Португалией королевством. С отъездом короля в Европу eгo сын, принц-регент Педро, в 1822 г, провозгласил себя императоом Бразилии, которая стала независимым государством.

Конгpecc Священною союза в Вероне (1822) собирался послать войска в Латинскую Америку для борьбы с революционным движением. Однако Англия, уже наладившая торювые связи с новыми государствами в Латинской Америке, была не заинтересована в восстановлении над ними власти испанской короны.

Вступив в конфликт со Священным союзом, Англия обратилась за поддержкой к Соединенным Штатам. В 1823 г. президент США Дж. Монро (1758-1831) провозгласил доктрину, названную eгo именем. Он заявил, что Америка не претендует на вмешательство в европейские дела, но в то же время считает неправомерными попытки стран Европы насаждать свои политические порядки на тepритории Hовогo Света или рассматривать ею как объект для колониальной экспансии. В той ситуации "доктрина Монро» была направлена против планов Священного союза, хотя она подразумевала, что и Англии, если она попытается укреплять свои позиции в бывших испанских колониях военным путем, придется столкнуться с США.

В условиях противодействия США и господствующей на морях Англии интервенция в Латинскую Америку становилась невозможной. Это было серьезным поражением Священного союза. Латиноамериканские государства утвердились на пути независимого развития. Последний испанский гарнизон на территории Перу капитулировал в 1826 г.

США в первой половине XIX века

После завоевания независимости территория, контролируемая из Вашингтона, быстро расширилась за пределы первоначальных 13 штатов. У индейских племен, истребленных или загнанных в peзервации, были отвоеваны земли, на которых возникли штаты Кентукки, Теннесси, Огайо, В 1803 г. Франция продала США Луизиану, удержать которую она все равно была не способна.

В 1812- 1814 гг. США вели войну против Великобритании, пытаясь присоединить к себе Канаду, однако потерпели поражение. США вынуждены были признать существующую гpаницу на севере, обратив внимание на юг.

В условиях трудностей Испании, вызванных подъемом освободительного движения в Латинской Америке, войска США заняли Флориду, за которую Испании впоследствии уплатили выкуп. После провозглашения Мексикой независимости в 1821 г. на север ее тepритории устремились поселенцы из США. В 1836 г, они декларировали создание там независимого государства Техас., Eгo присоединение к США стало причиной американо-мексиканской войны 1846-1848 гг. В результате Мексика помимо Техаса лишилась также всех своих северных земель. На них были созданы штаты Аризона, Калифорния, Невада, Нью- Мехико, Юта.

Рост территории США позволял привлекать новых переселенцев из Европы, содействовал быстрому развитию сельского хозяйства, создавал стимулы к железнодорожному строительству, росту внутpeннeгo рынка.

Формировались особые национальные традиции. При обилии земель, где еще не утвердилась федеральная власть, мнoгoe зависело от инициативы, смелости, способности постоять за себя самих поселенцев. Наиболее динамичные из них устремлялись на поиски новых земель и золота в глубь страны инередко преуспевали. Это содействовало возникновению так называемой "американской мечты". Америка представлялось страной, где могyт реализоваться любые желания при условии, что человек проявит достаточно решимости и предприимчивости.

Нацеленность большинства американцев на индивидуальный ycпех, достигаемый в ходе конкуренции, огpаничивала возможности развития рабочего движения, отражающего коллективные интересы трудящихся.

Многие приезжающие из стран Европы иммигранты имели опыт участия в организации профсоюзов, были знакомы с coциалистическими идеями. На ceвepо-востокe США, гдe складывались основные промышленные центры, еще в 1820-1830-е гг. возникли профсоюзные организации, которым удалось добиться принятия в 1840 г. законодательногo ограничения продолжительности рабочегo дня 10 часами. Сложились и первые социалистические организации. Однако в Соединенных Штатах им никогда не удавалось добиться серьезного политического влияния.

Наиболее острыми в американском обществе были проблемы рабовладения, взаимоопюшений северных и южных штатов. Рабовладение как аморальное явление осуждал ось общественностью и Европы, и северо-восточных штатов. Еще в 1808 г. был прекращен ввоз новых рабов в США. Англия также запретила paботорговлю в своих колониях. Однако плантаторы южных штатов не намеревались отказываться от использования дешевого рабскогo труда.

Гpажданская война в CШA

В 1850-e гг, отношения северных и южных штатов начали обостряться. Плантационное хозяйство Юга поставляло хлопок в основном на европейские, особенно английские, рынки, откуда на Юг поступала большая часть машин и оборудования. Это подрывало целостность внyтpeннeгo рынка Соединенных Штатов, ущемляло интересы предпринимателей Севера.

Противоречия стали обостряться с присоединением к США новых штатов. Южане стремились расширить ареал распространения рабовладения и плантационного хозяйства, что вызывало сопротивление как на Севере, так и в фермерских штатах Запада. На территории штата Канзас разгорелась вооруженная борьба между противниками и сторонниками рабовладения. Прибывшие в Канзас добровольцы из южных штатов вынуждены были отступить.

В 1854 г. была создана Республиканская партия, объединившая сторонников огpаничения рабства. Она приобрела особое влияние в северных штатах. В 1860 г. ее лидер А.Линкольн (1809-1865) стал президентом. Это дало повод для выхода шести рабовладельческих штатов из состава США. В феврале 1861 г. они образовали конфедерацию, президентом которой стал плантатор Д. Дэвис (1808-1889). Столицей новoгo государства был объявлен город Ричмонд (штат Виргиния).

В начавшейся Гражданской войне Севера против Югa (1861-1865) погибло более 600 тыс, человек, свыше 1 млн, было ранено.

Северные штаты обладали большим промышленным потенциалом и численностью населения. Однако на первом этапе войны инициатива оказалась в руках южан, на стороне которых выступило большинство офицеров бывшей федеральной армии и флота. Кроме тoгo, северяне, считавшие, что ведут войну во имя восстановления единства страны, избегали мер, которые могли бы осложнить отношения с Югом в будущем. Нерешительно действовало и комaндовaние северян. Это позволило южанам (их армию возглавлял талантливый полководец генерал Р. Ли, 1807-1870) добиться серьезных военных успехов, создать угpозу столице - Вашингтону.

Возникла перспектива вмешательства в гражданскую войну Англии, заинтересованной в сохранении рынков южных штатов. На английских верфях для них строились суда, британские войска начали концентрироваться в Канаде. Конфедерация была признана Лондоном воюющей стороной, Англия выжидала лишь решающих успехов с ее стороны, чтобы вступить в войну. В нaчале 1862 г. англо-франко-испанская армия вторглась в Мексику, нарушив "доктрину Монро". Лишь Россия , недавно столкнувшаяся с Англией и Францией в Крымской войне, была готoвa отстаивать принцип невмешательства в американские дела.

Серьезность нависшей над Севером угpозы заставила правительство А. Линкольна прибегнуть к более решительным мерам. Был принят закон о гoмстедах (семейных фермах), согласно которому любой американец, служивший в армии, мoг получить участок земли. Если он в течение 5 лет обрабатывал eгo, земля переходила в eгo собственность Эта мера резко усилила поддержку правительства Севера в aгpapныx штатах Запада. В 1863 г. было объявлено, что рабы южных штатов обретают свободу, беглых рабов разрешалось принимать в армию (Bceгo к концу войны в рядах армии и флота ceверян насчитывалось около 200 тыс. негров). Была введена всеобщая воинская повинность, командование армии очищено от агентуры южан, упорядочена налоговая политика, началась борьба с нерадивыми снабженцами и спекулянтами.

Принятые меры позволили уже в 1863 г, добиться перелома в военных действиях. У северян выделились талантливые военачальники, генералы У. Грант (1822-1885) и У. Шерман (1820-1891) . Oсвобожденные рабы бежали с плантаций, создавали партизанские отряды, что привело к дезорганизации экономики конфедерации. Летом 1864 г. в сражении под Геттисборгом войска Севера добились решительной победы. В апреле 1865 г. пала столица конфедерации, Ричмонд. Армия генерала Ли вынуждена была капитулировать.

Смерть А. Линкольна, убитого сторонником рабовладельцев, aктером Дж. Бутсом, не смогла перечеркнуть итогов войны. После ее завершения была принята прогpамма реконструкции Юга, призванная восстановить хозяйственное и политическое единство страны.

Согласно 1З-й поправке к конституции, рабство в США было отменено, 14-я поправка предоставила бывшим рабам такое же право голоса, как и белым. Земли тех плантаторов, которые участвовали в мятеже против США, были проданы с аукционов. В итоге на Юге возросло количество фермерских хозяйств. В то же время большинство освободившихся рабов не имело ни земли, ни средств к существованию. В силу низкой квалификации и малогpамотности они не могли найти работу в промышленности. Это заставляло их наниматься к прежним хозяевам на плантации на крайне невыгодных ycловиях, что было источником постоянного недовольства в их среде.

Отчужденность между белыми и небелыми гpажданами в южных штатах США более столетия выступала заметным фактором политической жизни страны, хотя она уже не могла угpожать ее единству. После завершения гpажданской войны США стали одной из самых динамично развивающихся стран мира. Восстановив целостность страны, nравящие круги США потребовали от европейских держав уважения «доктрины Монро». По настоянию американской дипломатии в 1867 г. французские войска были выведены из Мексики, гдe набирало силу освободительное движение против европейских завоевателей.

Вопросы и задания

1. Охарактеризуйте колониальную политику европейских гocyдарств в Латинской Америке. Какой общественный уклад насаждался колонизаторами?

2. Расскажите об особенностях освободительного движения в Латинской Америке.

3. Сформулируйте основные положения «доктрины Монро». В связи с чем она была выдвинута?

4 Укажите причины и последствия гражданской войны в США. Какие факторы определили победу в войне Севера? Дайте оценку деятельности Д. Линкольна. Расскажите о программе реконструкции Юга, Какое значение
она имела для последующего развития США?

3агладин Н.В., Симония Н.А. , История. История России и мира с древнейших времен до конца XIX века: Учебник для 10 класса общеобразовательных учреждений. - 8-e изд. - М.: ООО ТИД Pycское слово - РС., 2008.

Линия Западного полушария представляла собой новую, уже не европоцентричную, но, напротив, гло­бальную линию, противопоставлявшуюся европоцен-тричным линиям глобальной картины мира, проведе­ние которой поставило под вопрос значение старой Европы. Публичная международно-правовая история этой новой линии начинается провозглашением так называемой доктрины Монро в декабре 1823 года.

1. В политическом завещании президента США ге­нерала Вашингтона, в написанном в 1796 году знаме­нитом прощальном письме, еще ничего не говорится о Западном полушарии в географическом смысле. Но в послании президента Монро от 2 декабря 1823 года слово «полушарие» используется совершенно созна­тельно и, более того, особо подчеркивается. В нем пространство, которое американцы считают своим, называется как Америкой, так и этим континентом и этим полушарием (this hemisphere). Намеренно или нет, но выражение hemisphere оказывается связанным с тем обстоятельством, что политическая система За­падного полушария как режим свободы противопос­тавляется политической системе другого рода, то­гдашним абсолютным монархиям Европы. С этого момента доктрина Монро и понятие Западного полу­шария неразрывно связаны друг с другом. Они обо­значают сферу special interests Соединенных Штатов." Тем самым они обозначают пространство, намного превышающее государственную территорию, регион в международно-правовом смысле. Традиционное аме­риканское международное право юридически фикси­ровало его как зону самообороны. В глобальном мире каждая истинная империя притязала на подобную выходящую за его государственные границы сферу

1 A. Lawrence Lowell. The Frontiers of United States // Foreign Affairs. Bd 17. 1931. S. 663 f.

своей верховной пространственной власти. Однако это обстоятельство редко приходило в голову юри­стам теснивших друг друга и помешанных на своем мелочном утрированном территориализме централь­но-европейских государств. Свыше ста лет о доктри­не Монро много говорили, однако ее значение для международно-правовой пространственной структу­ры Земли тем не менее не становилось предметом серьезного размышления. Даже точное географиче­ское определение границ Западного полушария не вызывало особого интереса. Настолько Америка была в то время еще далека от Европы.

В 1939 году впервые возникло впечатление, что выражение Западное полушарие закрепилось и стало привычным. Эти слова использовались в важных за­явлениях правительства Соединенных Штатов, так что, казалось, они и в новом конфликте с самого на­чала стали своего рода лозунгом, под которым Со­единенные Штаты осуществляли свою политику. 1 Поэтому могло показаться удивительным, что другие, исходившие не от вашингтонского правительства за­явления официальных представителей американских государств, например совместные постановления ми­нистров иностранных дел американских государств, принятые в Панаме (октябрь 1939) и Гаване (июль 1940), не использовали выражение «Западное полу­шарие»; в них просто говорилось об «Америке», «американском континенте» (в единственном числе)

1 Так, в обращении правительства Соединенных Штатов, сделанном в июне 1940 года и адресованном германскому и итальянскому правительствам, а также правительствам других европейских государств, содержится следующий пассаж: «В соответствии с традиционной политикой в отношении За­падного полушария Соединенные Штаты объявляют, что они не потерпят передачи какого-либо географически принадле­жащего к Западному полушарию региона из-под американ­ской власти под власть неамериканскую». См.: Jessup. American Journal of Law. 34. 1940. S. 709.

или об «областях, географически относящихся к Аме­рике». Однако, например, в начале мая 1943 года президент Бразилии в своем заявлении по поводу американской оккупации французского острова Мартиника указал, что этот остров относится к За­падному полушарию.

Для понимания пространственной проблемы сего­дняшнего международного права вышеназванная Па­намская декларация от 3 октября 1939 года имеет со­вершенно особое значение, которое мы и должны рассмотреть в первую очередь. Этой декларацией устанавливается определенная зона безопасности, призванная оградить нейтралитет американских госу­дарств, внутри которой воюющие стороны не долж­ны предпринимать никаких враждебных действий." Линия, ограничивающая нейтральную зону безопас­ности, прдводится в 300 морских милях от обоих американских берегов, в Атлантическом и Тихом океанах. У бразильского берега эта линия проходит через 24° з. д., приближаясь тем самым к 20° з. д., по которой традиционно проходила картографическая линия, разделявшая Западное и Восточное полуша­рия. Практическое значение ограниченной таким об­разом в октябре 1939 года американской зоны безо­пасности вскоре сошло на нет, поскольку утратил свою силу предполагаемый ею нейтралитет амери­канских государств. Тем не менее для понимания

" Решающее место в этой декларации выглядит следующим образом: «Осуществляя свое исконное право, американские республики, пока они сохраняют нейтралитет, в качестве средства континентальной самозащиты могут потребовать, чтобы водоемы, прилегающие к американскому континенту и рассматривающиеся вышеозначенными республиками как имеющие особое значение и используемые для непосредст­венной связи этих республик друг с другом, оставались сво­бодными от любых враждебных действий или попыток таких действий, откуда бы они ни исходили, с суши, с моря или с воздуха».

пространственной проблемы современного междуна­родного права она сохраняет чрезвычайно важное и принципиальное значение. Во-первых, в отличие от политики Соединенных Штатов, не останавливаю­щейся перед такого рода традиционными границами, установление этой зоны производилось с опорой на понятие «Америка» и заключенное в нем ограниче­ние. Кроме того, колоссальное, можно сказать сенса­ционное, последствие ее установления состоит в том, что в ходе него был осуществлен скачок от трех сразу к тремстам милям, благодаря чему самым радикаль­ным образом были сведены к абсурду меры и мас­штабы традиционной трехмильной зоны и традици­онные критерии измерения прибрежных акваторий. И, наконец, установление этой зоны подчиняет ре­гиональной пространственной идее также и откры­тый океан, отграничивая в пользу нейтральных госу­дарств определенный участок открытого моря, в целом рассматривающегося как арена военных дейст­вий. The two-spheres-aspect of the Monroe doctrine, двусферная конфигурация доктрины Монро, т. е. ее конфигурация, соединяющая в себе сухопутный и морской аспекты, претерпела благодаря Панамской декларации 1939 года одно важное изменение. Преж­де, когда речь заходила о доктрине Монро, в общем и целом подразумевалась лишь твердая суша Западного полушария, а океан рассматривался с точки зрения свободы морей XIX века. Теперь же границы Амери­ки распространяются и на море. 1 Это означает появ-

Quincy Wright. The American Journal of International Law. pd 34. April 1940. S. 248. Куинси Райт полагает, что доктрина Монро в новой форме возвращается к представлениям о mare ciausum |закрытом море], которые в свое время разделялись

°ртугальцами и испанцами и с которыми боролся Гроций.

та параллель представляется мне некорректной, поскольку пон 6Ще В слишком значительной степени ориентирована на п " ЯТИИн ые представления доглобального пространственного ""Рядка.

ление новой, современной формы захвата моря и уп­разднение результатов всех прежних захватов моря.

Последнее обстоятельство особенно важно. Во всемирной истории переход от суши к морю всегда приводил к непредвиденным последствиям и резуль­татам. В данном случае он затрагивает фундаменталь­ную структуру прежнего европейского международ­ного права и сам факт разделения твердой суши и открытого моря. Пока под Западным полушарием под­разумевалось лишь континентальное пространство суши, с ним была связана не только некая математи-ко-географическая пограничная линия, но и опреде­ленный физико-географический и исторический образ. Теперь же расширение и распространение Западного полушария на область моря делает это понятие еще более абстрактным, т. е. превращает его в понятие пустого, определяемого прежде всего математико-географически плоского пространства. В просторе и глади моря в более чистом виде прояв­ляется, по выражению Фридриха Ратцеля, простран­ство само по себе. В военно-научных и стратегиче­ских дискуссиях иногда используется радикальная формулировка одного французского автора, согласно которой море представляет собой гладкую, лишен­ную каких-либо препятствий равнину, на которой стратегия растворяется в геометрии. Правда, именно этот сугубо плоскостной характер пространства при­водит к снятию противоположности суши и моря и появлению некоей новой пространственной структу­ры, как только к уже существующим измерениям до­бавляется еще одно - воздушное пространство.

2. Под впечатлением от политического использо­вания выражения «Западное полушарие» в последние годы проблемой Западного полушария занялись и профессиональные географы. Особый интерес пред­ставляет то географическое уточнение границы За­падного полушария, которое было осуществлено географом Государственного департамента Соеди-

ненных Штатов С. У. Боггсом в связи с вьщелением области, на которую распространяется действие док­трины Монро. Боггс исходит из того, что в целом под Западным полушарием понимают открытый Христо­фором Колумбом Новый Свет, но что при этом поня­тия Запад и Восток не определяются ни природой, ни какими-либо всеобщими соглашениями. Карто­графы привыкли определять Западное полушарие, проводя вдоль Атлантического океана линию, соот­ветствующую 20-му меридиану к западу от Гринвича. В соответствии с этим Азорские острова и Острова Зеленого Мыса относятся к Западному полушарию, что, впрочем, и это признает Боггс, противоречит их исторической принадлежности к Старому Свету. То­гда как Гренландию американский географ почти це­ликом причисляет к Западному полушарию, хотя она и не была открыта Христофором Колумбом. 1 Об

1 Гренландия и даже Исландия (ср. вышедшую в 1930 году книгу Стефанссона об Исландии) включаются американски­ми географами в Западное полушарие. На гренландском про­цессе в постоянном международном арбитраже в Гааге док­трина Монро, насколько я могу судить, никоим образом не использовалась в дискуссиях. Густав Смедаль («Гренландия и доктрина Монро») сообщает, что Государственный департа­мент США в 1931 г., отвечая на соответствующий запрос, зая­вил, что он не располагает какими бы то ни было печатными материалами по вопросу использования доктрины Монро в отношении Гренландии и полярных районов. Упомянутая Смедалем географическая карта, составленная в 1916 г. севе­роамериканским историком и юристом Албертом Бушнеллом Хартом (карта тех районов, на которые распространяется дей­ствие доктрины Монро), для рассматриваемого нами вопроса не имеет никакого значения. Она представляет собой не более чем просто географическую карту, отображающую политиче­ское развитие американских континентов в XIX столетии. В своей книге {Albert Bushnell Hart. The Monroe Doctrine. An Interpretation. London, 1916) Бушнелл Харт вообще не удостаи­вает вниманием важную для отграничения Западного полуша­рия географическую проблему. Под рубрикой «Suggested

Арктическом и Антарктическом полярных регионах он не говорит. На тихоокеанской стороне Земного шара он не просто проводит пограничную линию по 160° долготы, который соответствовал бы 20°, а пред­лагает в качестве пограничной линии так называе­мую международную линию перемены дат, т. е. 180° долготы, разумеется, предусмотрев некоторые откло­нения от нее на севере и юге. Острова к западу от Аляски, а также Новую Зеландию он целиком поме­щает в Западное полушарие, тогда как Австралию от­носит к Восточному. То обстоятельство, что гигант­ская площадь Тихого океана по крайней мере, как он говорит, временно попадает в Западное полуша­рие, Боггс (до начала войны с Японией) отнюдь не считает создающим какую-либо практическую труд­ность, полагая, что это может взволновать лишь картографов. 1 Американский юрист-международник П. С. Джессап осенью 1940 года в дополнение к сво­ему докладу по поводу меморандума Боггса писал: «Ныне масштабы стремительно меняются, и тому ин­тересу, который в 1860 году мы испытывали к Кубе, сегодня соответствует наш интерес к Гавайям; быть может, аргумент самообороны приведет к тому, что однажды Соединенные Штаты вынуждены будут вес­ти войну на берегах Янцзы, Волги и Конго».

Для профессионального географа в проблематике, связанной с проведением подобных линий нет ниче­го нового. Прежде всего следует отметить, что с абст­рактной точки зрения нулевой меридиан может быть проведен как угодно и где угодно, подобно тому

Geographical Limitation (предлагаемое географическое ограни­чение)» в ней обсуждается вопрос о целесообразности исклю­чения определенных районов Южной Америки, например Чили или Аргентины, из сферы действия доктрины Монро Автор полагает, что это лишь облегчит колонизацию этих рай­онов Германией.

1 Цит. по: P. S. Jessup. The Monroe Doctrine // The American Journal of International Law. Bd 34. October 1940. S. 704.

как - с хронологической точки зрения - любой мо­мент времени можно сделать исходным пунктом ле­тосчисления. Само собой понятно и то, что представ­ление о Западном и, соответственно, Восточном полушарии уже потому проблематично, что Земля имеет форму шара, вращающегося вокруг оси, протя­нувшейся с севера на юг. Поэтому нам представляет­ся, что север и юг поддаются более точному опреде­лению. Экватор делит Землю на Северное и Южное полушария; это деление не представляет собой такой же проблемы, как деление Земли на восточную и за­падную половины. У Земли есть северный и южный полюса, но нет западного и восточного. Противопос­тавления, связанные с представлением о правой или левой стороне, в большей мере воспринимаются как относительные (или во всяком случае эта относи­тельность носит иной характер), чем противопостав­ление верха и низа. Это, например, проявляется в том, что такой термин, как «нордическая раса», хотя и является по своему буквальному смыслу чисто гео­графическим, тем не менее кажется более точным, чем столь же географическое противопоставление за­падной и восточной рас. Всем известно, что так на­зываемое Западное полушарие с тем же самым успе­хом, а в некотором отношении, возможно, даже с еще большим основанием, можно назвать и Восточ­ным полушарием. Давным-давно замечено, что север и юг для непосредственного восприятия означают крайние степени тьмы и света, тогда как восток и за­пад переходят друг в друга и «текут навстречу друг другу, отчасти в сторону тьмы, отчасти в сторону све­та». Поэтому все искусственно установленные раз­граничения, в особенности проведенные по океану линии, остаются ненадежными и произвольными,

G- Pfleiderer. Die Philosophie des Heraklit von Ephesus. 1886. 162.

если не основываются на признанных договорных демаркациях. 1

3. Но выражение «Западное полушарие» наряду с математико-географической стороной такого разгра­ничения обладает еще и всемирным политико-исто­рическим и международно-правовым содержанием. Более того, именно здесь, в политической и между­народно-правовой сфере, находятся источники его подлинной силы, но вследствие этого и его внутрен­ние границы. Здесь скрыт его «arcanum», 2 тайна его неоспоримой исторической действенности. Оно при­надлежит великой исторической традиции и связано с совершенно определенными, специфическими фе­номенами современного понимания Земли и исто­рии; ибо само это выражение представляет собой важнейший по сравнению с обоими рассматривав­шимися нами типами гауа и amity line частный случай проявления того, что мы назвали выше глобальным линейным мышлением западного рационализма.

Американская линия Западного полушария - это и не гауа, и не amity line. Все упоминавшиеся нами

1 Молодой немецкий географ Артур Кюн в своей статье
«О понятии Западного полушария» {Arthur Kiihn. Zum BegrifT
der Westlichen Hemisphere // Zeitschrift der Gesellschaft fur
Erdkunde zu Berlin, August 1941. S. 222 ff.; статья снабжена
наглядными картами с нанесенными на них различными соот­
ветствующими линиями) подверг критическому исследо­
ванию сам ключевой термин «Западное полушарие». Он
указывает на «географическую неопределенность» этого раз­
граничения и полагает, что если вообще существует практиче­
ская потребность в разделении сфер влияния европейского
и американского континентов, то математически это разделе­
ние может быть осуществлено лишь посредством проведения
пограничной линии, отстоящей на равное расстояние от
принадлежащих этим континентам островов. Но такая разгра­
ничительная линия останется достоянием математико-геогра­
фической теории и рассечет сферы интересов и владения раз­
личных держав.

2 Тайна {лат.).

прежде линии связаны с определенной формой за­хвата земли, а именно с захватом земли, осуществ­ляемым европейскими державами. Тогда как прове­дение американской линии, что вытекает уже из послания президента Монро (1823), было направлено именно против европейских притязаний на захват земли. Поэтому с американской точки зрения она из­начально носит оборонительный характер и пред­ставляет собой выражение адресованного державам старой Европы протеста по поводу дальнейших евро­пейских захватов земли на американском континен­те. Нетрудно понять, что тем самым эта линия лишь отграничивает свободное пространство для собствен­ных захватов земли, т. е. для внутриамериканских за­хватов земли на тогда еще в огромной степени сво­бодном американском континенте. Но тот факт, что Америка занимала позицию, враждебную по отноше­нию к старой монархической Европе, не означал от­каза от принадлежности к сфере европейской циви­лизации и тогда еще европейскому по своей сущности международно-правовому сообществу.

Более того, один первоклассный специалист, Бер-нар Фэй, установил, что слово «цивилизация» появля­ется в начале XIX столетия и создано со специальной целью подчеркнуть непрерывность связи античной Европы с Францией и Соединенными Штатами Аме­рики. 1 Ни прощальное послание президента Вашинг­тона (1796), ни послание Монро не обосновывали какого-либо неевропейского международного права. Напротив, Соединенные Штаты Америки с самого начала ощущали себя представителем именно евро­пейской цивилизации и европейского международ­ного права. 2 Возникшие тогда же иберо-американ-

" Bernard Fay. Civilisation Americaine. Paris, 1939. S. 9. Так, в Justice Story (Истории юстиции) по поводу дела «La Jeune Eugenie» (1822; 2 Mason 409, Fed. Cas. Nr. 1551) говорит­ся о «Principles universally recognised as such by all civilised communities or even by those constituting what may be called the ^nnstian states of Europe» [принципах, признанных в качестве

ские государства также, само собой разумеется причисляли себя к «семье европейских наций» ц ^ сообществу европейского международного права. Все без исключения учебники по американскому между­народному праву, появившиеся в XIX столетии, с величайшей естественностью исходят из этого при­тязания, хотя в них и говорится о некоем особом американском международном праве, опирающемся на европейской международное право. Таким обра­зом, глобальная линия, возникающая с появлением Западного полушария, хотя само ее проведение на­правлено прежде всего против старой Европы и с це­лью исключения этой Европы из Западного полуша­рия, может лишь в определенном смысле названа антиевропейской. В каком-то другом смысле она, на­оборот, знаменует собой моральное и культурное притязание на то, что именно Америка представляет собой свободную, истинную и настоящую Европу. Однако первоначально это притязание было завуали­ровано тем, что оно было связано со строгой изоля­цией. Более того, на первый взгляд пограничная ли­ния Западного полушария неким специфическим образом представляла собой линии изоляции. По сравнению с дистрибутивной гауа и атональной amity line она есть нечто третье, нечто совершенно особое, а именно линию самоизоляции.

Обратимся к четким и последовательным форму­лировкам, в которых выражает себя этот образ мыс­ли, наиболее ясно проявляющийся в так называемой линии Джефферсона. Для этого достаточно процити-

таковых всеми цивилизованными сообществами или даже со­обществами, образующими то, что может быть названо хри­стианскими государствами Европы].

1 Кент рассматривает международное право в своих «Commentaries on American Law» (1836); Henry Wheaton. History of the Law of Nations in Europa and America. New York, 1845 Кальво в 1868 г. озаглавил свой знаменитый труд «Dereclw Internacional Тебгюо у Practico de Europa у America»; ср. также цитировавшуюся выше работу С. Вианны.

ровать два знаменитых высказывания, датируемых 2 января 1812 и 4 августа 1820 года. Они заслуживают того, чтобы вызвать у нас интерес уже своей связью с обнародованием послания Монро (1823). В обоих этих высказываниях явно дают о себе знать нена­висть к Англии и презрение к старой Европе, причем следует иметь в виду, что Соединенные Штаты в этот период выступали именно против Англии как гаранта европейского военно-морского права. «Судьба Анг­лии, - говорит Джефферсон в начале 1812 года, - почти решена, и современная форма ее бытия спо­собствует ее упадку. Если наша сила позволит нам дать нашему полушарию закон, то он должен состоят в том, чтобы меридиан, проходящий посредине Ат­лантического океана, стал демаркационной линией между войной и миром, по эту сторону которой пре­кратились бы любые враждебные действия и волк с ягненком мирно возлегли бы рядом друг с другом». Здесь еще явственно ощущается нечто от характера линии дружбы. Однако Америка уже не «свободна» в том смысле, в каком она рассматривалась в XVII-XVIII веках, и не является ареной безудержной борьбы, а, наоборот, представляет собой область мира, тогда как весь прочий мир представляет собой театр военных действий, причем эти военные дейст­вия ведутся каким-то другими людьми, с которыми Америка принципиально не хочет иметь ничего об­щего. То, что было типичным для старых линий дружбы, их атональный смысл и характер, здесь, кажется, обращается в свою противоположность. В 1820 году Джефферсон заявляет: «Недалек тот день, когда мы во всех формах потребуем провести через океан разделительный меридиан, который станет гра­ницей между двумя полушариями, по эту сторону от которого не будет ощущаться ничего европейского, так же как и по другую сторону - ничего амери­канского». Как и в самом послании Монро, здесь выражение «Западное полушарие» постоянно исполь-

зуется таким образом, что Соединенные Штаты ото­ждествляют себя со всем, что составляет сущность этого этого полушария с моральной, культурной или политической точки зрения.

Мы не должны преувеличивать значение этих идей Джефферсона. Однако о них следовало упомянуть, чтобы стал очевиден подлинный исторический и все­мирно-политический характер рассматриваемой нами линии изоляции. В духовно-историческом пла­не источником сознания своей избранности является кальвинистско-пуританская позиция. Оно продолжа­ет свое существование в деистической и секуляризо­ванной форме, зачастую даже еще более обостряясь, ибо само собой разумеется, что чувство абсолютной зависимости от Бога не подверглось параллельной секуляризации. В последней четверти XVIII века, по­сле провозглашения Декларации независимости (1775), американское чувство избранности обретает благодаря Франции новые моральные силы сугубо светского, посюстороннего характера. Философы Просвещения, среди которых следует упомянуть та­кие великие имена, как Рейналь и Кондорсе, создали новую картину человеческой истории. Завоевание Америки, великий захват американской земли, оп­равдывавшийся до сих пор как католическими, так и протестантскими завоевателями миссией распростра­нения христианской веры, оказывается теперь, с гу­манистической точки зрения, бесчеловечным по сво­ей жестокости деянием. Материал, позволявший прийти к такой точке зрения, несложно было найти у Лас Касаса. Тогда как принятие американских декла­раций по поводу прав человека, напротив, понимает­ся теперь как своего рода новое рождение человече­ства. Для Гоббса, философа XVII столетия, Америка была еще областью естественного состояния в смыс­ле до-государственной, свободной борьбы эгоистиче­ских инстинктов и интересов. И для Локка, как мы уже видели, она пусть и иным образом, но в той же

степени пребывала в некоем изначальном и естест­венном состоянии. В конце XVIII века философы французского Просвещения начинают рассматривать свободную, независимую Северную Америку как об­ласть естественного состояния в совершенно ином, прямо противоположном смысле, а именно как об­ласть естественного состояния в смысле Руссо, т. е. как территорию, еще не затронутую разложением сверхцивилизованной Европы. Решающее значение в этом отношении имело пребывание во Франции Бенджамена Франклина, причем не только потому, что оно привело к заключению союза между Фран­цией и Соединенными Штатами (1778), но и потому, что оно способствовало установлению этого духовно­го братства. Так Америка во второй раз стала для европейского сознания пространством свободы и ес­тественности, в этот раз, однако, наполненным пози­тивным содержанием, в корне изменившим старый смысл глобальной линии борьбы и придавшим изо­ляции некое позитивное содержание.

По своему политическому смыслу принципиаль­ная изоляция представляет собой попытку создания нового пространственного порядка Земли. Она долж­на содействовать этому, отделив область гарантиро­ванного мира и гарантированной свободы от области деспотизма и разложения. Эта американская идея изоляции давно известна и неоднократно обсужда­лась. Для нас здесь важное значение имеет ее связь с пространственным порядком Земли и структурой ме­ждународного права. Если Западное полушарие пред­ставляет собой неиспорченный, еще не пораженный разложением старого мира Новый Свет, то вполне естественно, что и в международно-правовом отно­шении он должен находиться в иной ситуации по сравнению с разложившимся Старым Светом, кото­рый до сих пор был центром, носителем и творцом ев Ропейско-христианского международного права, jus Publicum Europaeum. Если Америка - это земля, на

которой избранные обрели спасение, чтобы в перво­зданных условиях достичь там нового, более чистого бытия, то и все европейские претензии на американ­скую землю отпадают. Американская земля и в меж­дународно-правовом смысле обретает теперь некий абсолютно новый статус по сравнению с любым прежним международно-правовым статусом земли. Как мы видели, в рамках jus publicum Europaeum сформировалось несколько разновидностей такого территориального статуса. Но отныне американская земля не соответствует ни одному из тех видов терри­ториального статуса, которые были известны евро­пейскому международному праву XIX столетия. Аме­рика теперь не может считаться ни никому не принадлежащей землей, доступной для свободной оккупации, ни колониальной землей, ни европей­ской землей, такой как государственная территория европейских государств, ни ареной борьбы, как то предусматривалось проведением старых линий друж­бы, ни областью, в которой, как в азиатских странах, действовало бы право экстерриториальности евро­пейцев и консульская юрисдикция.

Что же, таким образом, в соответствии с проведе­нием этой новой линии представляет собой междуна­родно-правовой статус Западного полушария в усло­виях нового европейского международно-правового порядка? Нечто совершенно экстраординарное, ис­ключительное. По крайней мере со строго последова­тельной точки зрения недостаточно сказать, что Америка является своего рода прибежищем справед­ливости и порядочности. Подлинный смысл этой ли­нии избранности, скорее, состоит в том, что вообще лишь на американской земле существуют условия, которые, представляя собой нормальную ситуацию, способствуют формированию рациональных спосо­бов поведения и «habits», 1 открывают возможности

1 Обычаи, привычки (англ.).

для существования права и мира. В старой Европе, где господствует несвобода, даже добрый и порядоч­ный по своей сущности и характеру человек может стать преступником и нарушителем законов. В Аме­рике же различие между добром и злом, правом и бесправием, порядочными людьми и преступниками не запутано ложными ситуациями и ложными «habits». Глубокое убеждение, что Америка пребывает в нормальном и умиротворенном состоянии, тогда как Европа, напротив, в ненормальном и неумиро­творенном, дало о себе знать еще в выступлении Мелу Франку при обсуждении Женевской лигой про­блемы меньшинств (1925). Проводимая таким обра­зом глобальная линия представляет собой своего рода линию карантина, чумной кордон, изолирую­щий зараженный район от здоровой области. В по­слании президента Монро эта мысль высказана не так откровенно, как в цитировавшихся нами заявле­ниях Джефферсона. Но умеющий читать и имеющий уши, чтобы слышать, сможет и в этом тексте Монро обнаружить серьезное моральное обвинение, предъ­являемое всей политической системе европейских монархий и придающее американской разделитель­ной и изоляционистской линии ее моральный и по­литический смысл и мифологическую силу.

Весьма примечательным является то обстоятельст­во, что согласно идее Западного полушария в качест­ве его противника рассматривается именно Европа, старый Запад. Эта формула направлена не против старой Азии или Африки, а против старого Запада. Новый Запад притязает на то, чтобы быть истинным Западом, истинной Европой. Новый Запад, Америка, стремится вытеснить прежний Запад, Европу, из его всемирно-исторического топоса, лишив его при­сущего ему прежде статуса центра мира. Запад, пони­маемый во всем моральном, цивилизационном и по­литическом смысле этого слова, отнюдь не Упраздняется и отрицается, не низлагается, а лишь

Карл Шмитг

перемещается. Европа перестает быть центром тяже­сти международного права. Центр цивилизации пере­мещается еще дальше на Запад, в Америку. Старая Европа, как и старая Азия и Африка, отходят в про­шлое. Следует вновь и вновь подчеркнуть, что поня­тия «старое» и «новое» являются в данном случае не только критериями суждения и оценки, но прежде всего критериями классификации, порядка и локали­зации. В качестве таковых они представляют собой основания для высших исторических, политических и международно-правовых притязаний. Они измени­ли структуру традиционного европейского междуна­родного права задолго до того, как начиная с 1890 года европейское международно-правовое сооб­щество начало расширяться за счет присоединения к нему азиатских государств во главе с Японией, пре­вратившись в конечном счете в сообщество беспро­странственного, универсалистского международного права.

Мы не рассматриваем здесь вопрос о том, на­сколько оправданными в моральном и политическом отношении были притязания Джефферсона и Монро, и в какой мере их вера в то, что Америка представля­ет собой некий новый с моральной и политической точки зрения мир, имела под собой разумное основа­ние. На американской земле действительно была сконцентрирована и получила свое дальнейшее раз­витие часть европейской культуры. И европейцы ста­рой Европы, ничуть не роняя тем самым своего дос­тоинства, должны признать, что такие мужи, как Джордж Вашингтон и Симон Боливар, были велики­ми европейцами, и даже более того, они были гораз­до ближе к идеальному смыслу, заключенному в этом слове, чем большинство британских и континенталь-но-европейских государственных деятелей их време­ни. Если принять во внимание как разложение английского парламентаризма, так и вырождение французского абсолютизма XVIII века, а также узость и несвободу постнаполеоновской реставраций

меттерниховскои реакции XIX столетия, то Америка действительно располагала колоссальными возмож­ностями стать истинной и настоящей Европой.

Поэтому притязание Америки быть оплотом права и свободы стало историческим фактором величайше­го значения. Оно соответствовало сильным европей­ским тенденциям и представляло собой реальную по­литическую энергию, или, использую современную формулировку, колоссальный военный потенциал. 1

1 Уже цитировавшуюся нами в начале этой главы выдаю­щуюся работу Бернара Фэя {Bernard Fay. L"Esprit Revoli-tionnaire en France et aux Etats-Unis a la fin du XVIII siecle. Paris, 1925) следовало бы дополнить, охватив прежде всего период Реставрации. Однако уже в этой книге Б. Фэя содержатся важ­ные положения, позволяющие понять истоки идей Токвиля и тех поразительных прогнозов, которые он делает в заключи­тельной части первого тома своей «Democratic en Amerique» (1935). Особого упоминание заслуживает также и одно выска­зывание молодого Огюстена Тьерри. Огюстен Тьерри как ис­торик и социолог был первооткрывателем как в области клас­совой, так и в области расовой теории XIX столетия, одновременно являясь выразителем мощного европейского импульса, исходившего от идей Сен-Симона. В своей статье «Sur 1"antipathie de race qui divise la nation francaise [О расовой антипатии, котороая разделяет французскую нацию]» (Censeur europeen. 2 April 1820) он говорит: если Европе суждено вновь погрузиться в старое варварство феодального Средневековья, в пучину классовой и расовой вражды, то теперь у нас есть вы­ход, которого были лишены наши предки: «La mer est libre, et un monde libre est au-dela». Что касается Германии, то хороший материал для исследования предоставляет следующая работа: Hildegard Meyer. Nordamerika im Urteil des deutschen Schrifttums bis zur Mitte des 19. Jahrhunderts. Hamburg, 1929 («Заморская история». Серия сочинений, изданная Адольфом Рейном. т - 9); в этой работе (S. 540 ff.) особого внимания заслуживает Цитата из «Всемирной истории» Роттека пс поводу противопо­ложности деспотического Востока и свободного Запада. Евро­па, утверждает Роттек, вновь возвращается к путам историче­ского права. Последняя фраза «Всеобщей истории» Роттека гласит: «Священный огонь, прежде хранимый Европой, она

Этот источник исторической силы получил м импульс еще в XIX столетии, особенно благода^ 1 ^ ропейским революциям 1848 года. Миллионь Я СВ ~ очаровавшихся и утративших иллюзии европе" Раз ~ еще в XIX веке покинули старую, реакционную^ 8 ропу и переселились в Америку, стремясь начать т

первозданных условиях, новую жизнь. Фальшив J цезаризм Наполеона III и реакционные тенденим" И проявившиеся после 1848 года в других европейских странах, показали, что Европа не в состоянии решит те социальные, политические и духовные вопросы* которые с такой колоссальной силой заявили о себе в десятилетие, предшествовавшее 1848 году, во Фран­ции, Германии и Италии. В этой связи не следует за­бывать о том, что «Коммунистический манифест» появляется в 1847 году, а Бакунин приехал в Берлин еще в 1842 году. Вместо того чтобы искать ответ на эти вопросы, все тогдашние европейские народы и правительства после 1848 года поспешили отвернуть­ся от всех тех глубоких проблем, которые нашли от­ражение в идеологии социализма, коммунизма, анар­хизма и нигилизма, прикрыв разверзшуюся бездну легитимистскими или легалистскими, консерватив­ными или конституционалистскими фасадами. Вели­кие критики этой эпохи, такие как Кьеркегор и До-носо Кортес, Бруно Бауэр и Якоб Буркхардт, Бодлер и, наконец, даже Ницше, так и остались непонятыми своими современниками одиночками. Рядом с такой сугубо реакционной Европой осознание Америко того, что она является новой и истинной Европ > становится величественным всемирно-историчес требованием. В такой ситуации Америка смогла р^ шиться на то, чтобы отвергнуть тот трупный яД 1 аВ р торый источал этот всемирно-исторический к ^ лЫ1 и пробудить к жизни всемирно-политические способные учредить некое новое jus gentium.

сама сможет увидеть лишь вдалеке, на противополо регу Атлантического океана».

Но уже в конце этого столетия, около 1900 года, эти великие возможности как во внешнем, так и во внутреннем отношении предстали в несколько ином свете. Война 1898 года против Испании стала внеш­неполитическим сигналом, который мир понял как поворот к неприкрытому империализму. Этот импе­риализм не держался за старые представления о За­падном полушарии, а устремился вглубь Тихого океана и на Дальний Восток. В том, что касается ги­гантских пространств Азии, устаревшую доктрину Монро сменило требование проводить политику от­крытых дверей! С глобально-географической точки зрения это было шагом с Востока на Запад. Амери­канский континент по отношению к недавно во всемирно-историческом масштабе возникшему вос­точно-азиатскому пространству занимал положение Восточного континента, тогда как старая Европа еще за сто лет до того в результате всемирно-историче­ского расцвета оказалась вытесненной в Восточное полушарие. Для духовной географии такая смена осве­щения представляет собой в высшей степени акту­альную тему. Не в последнюю очередь под впечатле­нием именно от этой перемены в 1930 году было возвещено о заре Нового мира, который должен свя­зать Америку и Китай. 2

Столь же основательно, что и в результате этих всемирно-исторических перемещений Запада на Вос­ток, старая вера в Новый Свет изменилась и изнутри

Л. Т. Mahan. The Interests of America in International Conditions. London, 1910. S. 117 f. Мэйхан уже здесь подчерки­вает, что в отношении Европы, в частности в отношении Гер­манской империи, «noninterference» [невмешательство] док­трины Монро не означает неприсутствия. Идея Мэйхана об объединении обеих англосаксонских империй содержала в се бе предложение слияния нового мира со старым. .., Hermann Graf Keyserlingk. Amerika. Aufgang einer neuen W elt- 1930.

в результате развития самой Америки. В то же самое время, когда сформировался внешнеполитический империализм Соединенных Штатов, во внутреннем положении США также произошли изменения: подо­шла к концу эпоха, когда они представляли собой нечто новое. Предпосылки и основания всего того, что можно было в земном и реальном, а не только идеологическом смысле назвать новизной, исчезли Уже около 1890 года в Соединенных Штатах прекра­тила свое существование свобода внутреннего захвата земли и было завершено заселение прежде свободной территории. До этого времени в Соединенных Шта­тах все еще существовала старая пограничная линия, отделявшая друг от друга заселенную землю и сво­бодную, т. е. незаселенную, но открытую для свобод­ного захвата земли территорию. Поэтому до этого времени существовал связанный с этой пограничной линией тип пограничного жителя, frontier, кото­рый мог продвигаться от заселенных территорий к свободной земле. Когда не стало свободной земли, закончилась и прежняя свобода. Основной порядок Соединенных Штатов, radical title, изменился, пусть даже сохранили свою силу нормы Конституции 1787 года. Законы, ограничивавшие иммиграцию и допускавшие различные, обусловленные отчасти ра­совым, отчасти экономическим подходом виды дис­криминации, закрыли ворота прежней обители без­граничной свободы. Все внимательные наблюдатели тотчас заметили эту перемену. Среди тех многочис­ленных авторов, которые недвусмысленно высказа­лись на этот счет, особого упоминания, как мне ка­жется, заслуживает великий философ и типичный представитель американского прагматизма Джон Дьюи, взявший этот конец frontier в качестве исход­ного пункта своего рассмотрения конкретной соци­альной ситуации Америки; точно так же и для пони-

мания и оценки идей Эмерсона и Уильяма Джемса чрезвычайно важен тот факт, что присущие им опти­мизм и радостное настроение предполагают наличие открытой границы. В 1896 году, когда Уильям Джемс опубликовал свое эссе «Воля к вере», фактор сущест­вования свободной земли еще сохранял свою реаль­ность.

В главе, посвященной первым глобальным лини­ям, мы указывали на структурное родство до-госу­дарственного естественного состояния у Гоббса с об­ластью безусловной свободы. Мы подчеркивали тот основополагающий исторический факт, что царство свободы обрело свое конкретное историческое место пребывания в определенном гигантском, свободном и открытом для захвата земли пространстве, в распо­ложенном по ту сторону линии тогдашнем Новом Свете. Свыше ста лет назад, еще до революции 1848 года, Гегель во введении к своим лекциям по фило­софии истории замечательным образом определил структуру этого Нового Света. В то самое время, ко­гда впервые была сформулирована доктрина Монро, Гегель с гениальной смесью наивности и учености утверждал, что Соединенные Штаты Америки еще не являются государством, что они находятся еще на стадии гражданского общества, т. е. пребывают в еще до-государственном состоянии свободы интересов, предшествующем государственному состоянию пре­одоления индивидуальной свободы. Из этого диагно­за Гегеля исходит и его развивает в одном важном да­тируемом 1842/43 гг. критическом высказывании молодой Карл Маркс, в котором Соединенные Шта­ты Америки также удостаиваются особого упомина­ния. Карл Маркс отмечает, что как в республиках, так и в монархиях XIX столетия, собственность граж­дан определяет реальный общественный и государст­венный строй. Вследствие разделения государства и

общества, политики и экономики, материальный субстрат государства находится вне политики и госу­дарственного строя." Однако англосаксонские теоре­тики государства возвели в принцип именно такое отношение между государством и обществом, поли­тикой и экономикой. В разделении политики и эко­номики действительно следует искать ключ к объяс­нению тех противоречий между присутствием и неприсутствием, к которым должен прийти ныне уже не Новый, а только все еще идеологически настаи­вающий на своей старой новизне Свет, если он и впредь будет пытаться соединять экономическое присутствие с политическим неприсутствием и раз­вивать идеологию прежней свободы, утратившей и соответствующую ей ситуацию и свою почву. В силу того что в уже ставшей сверхгосударственной дейст­вительности сохраняется состояние сознания, харак­терное для неполитической до-государственности, возникает некое искусственно продлеваемое состоя­ние - сознания невинности, связанное с определен­ной дилеммой, рассмотрением которой мы намерева­емся заняться в следующей главе.

1 Marx-Engels-Gesamtausgabe. Bd I. S. 437 (herausgegeben von Rjasanow. 1927). За указание на это место в его статье «К сис­тематике учения Маркса о государстве и обществе» (Ernst Lewalter. Zur Systematik der Marxschen Staats- und Gesell-schaftslehre // Archiv fur Sozialwissenschaft und Sozialpolitik-Nd. 68. 1933. S. 650) в связи с интересующими нас в данный момент проблемами я благодарен статье Эрнста Левальтера. Особый интерес в этом отношении представляет сочинение Гуго Фишера «Карл Маркс и его отношение к государству и экономике» (Hugo Fischer. Karl Marx und sein Verhaltnis zu Staat und Wirtschaft. Jena, 1932. S. 45): «В той мере, в какой политика 1931 года является экономической политикой, она есть вывер­нутый изнутри наружу XIX век».

Глава 7.

ОБЩАЯ ЭКОНОМИКО-ГЕОГРАФИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА СТРАН ЗАПАДНОГО ПОЛУШАРИЯ

7.1.

Х арактеристика государств западного полушария

В Западном полушарии находятся два континента: Северная Америка и Южная Америка. В географии граница между ними пролегает по Панамскому каналу, разделяющему одноименное государство и соединяющему Тихий океан и Атлантический. Между тем в экономической географии принято несколько иное разделение. Во-первых, выделяют крупнейшие государства североамериканского континента. Во-вторых, государства Центральной и Южной Америки. Рассмотрим их более подробно.

Первый регион включает территории США, Канады, Мексики, а также датского острова Гренландия и двух небольших французских островов Сент-Пьер и Микелон. На севере омывается водами Северного Ледовитого, на западе - Тихого, на востоке - Атлантического океанов, на юге граничит с Центральной Америкой и Карибским бассейном. Общая площадь - около 23,5 млн. кв. км.

Охватывает различные климатические зоны: арктический и субарктический климат на Аляске, Гренландии (за исключением ее южной части) и севере Канады; резко континентальный и континентальный на большей части территории Канады и северной части США; континентально-морской на Атлантическом побережье США; континентальный на центральных равнинах США; умеренный и субтропический морской на побережье Тихого океана США; субтропический (север Мексики, юг Флориды); субтропический морской на Тихоокеанском побережье Мексики и побережье Мексиканского залива; жаркий тропический (Мексика, юг США).

Разнообразен рельеф Северной Америки, хотя большую часть континента занимают равнины и невысокие горы. На востоке расположены Аппалачские горы, на западе - плоскогорья и плато Кордильер. Восточную окраину пояса Кордильер образуют хребты Скалистых гор. Растительность включает как хвойные, так и широколиственные леса (сосна, ель, пихта, клен, липа, ясень, дуб, платан). На юге (Флорида, Калифорния, Мексика) можно встретить тропические виды растительности (пальмы, фикусы). На севере - на Аляске, севере Канады, юге Гренландии - преобладают тундровая растительность и хвойное редколесье.

В Северной Америке присутствуют все виды почв: тундровые, подзолистые в северных районах США и Канады, аллювиальные, болотные (центральные районы США и Мексики), черноземные почвы прерий и черноземы (северо-восток, восток и юго-восток США), горно-лесные почвы (Кордильеры, Каскадные горы и Сьерра-Невада в США), каштановые (плато Колорадо и Калифорнийская долина в США), песчаные и каменистые почвы пустынь (юго-запад США, Мексика).

Территория Северной Америки богата полезными ископаемыми. Здесь представлены: нефть и газ (Мексиканский залив в США и Мексике, горный Кордильерский пояс, Техас, Оклахома и Аляска в США, по нижнему течению Рио-Гранде в Мексике); каменный уголь (Иллинойский, Питтсбургский и Пенсильванский бассейны в США); железная руда (плато Колорадо, Аппалачи, район озера Верхнее); уран (плато Колорадо, восточная часть Скалистых гор, район Большого Медвежьего озера в Канаде); медь (Скалистые горы, Сьерра-Невада, район Бингем в штате Юта в США, Санта-Росалис в Мексике, Канадский щит - равнины на северо-востоке материка); ртуть (район Нью-Альмаден в США); свинец и цинк (Миссисипская долина, Канадские Кордильеры, районы Сан-Франсиско, Фреснильо в Мексике); никель (Канадский щит); серебро (районы Эль-Ора, Эль-Потоси, Парраль в Мексике); золото (Калифорния, Юкон); ванадий (плато Колорадо), асбест (Квебек в Канаде).

Население - более 476 млн. чел. в 2013 г. Национальный и расовый состав населения региона весьма разнообразен. В США превалируют белые (без испаноязычных) - 72%, с испаноязычными - 83%, 12% афроамериканцев и около 4% лиц азиатского происхождения. В Канаде - 40% англоканадцев, 27% франкоканадцев и около 33% представителей других этнических групп (в том числе немало лиц славянского происхождения, прежде всего украинцев - более 1 млн. человек). В Мексике 55% населения составляют испаноиндейские метисы, 29% - индейцы, 15% - потомки европейцев. Среди основных конфессий США преобладают протестантизм (55%) и католицизм (около 28%), в Канаде и Мексике доминирует католицизм (соответственно более 45% и более 90%).

Уровень жизни в Северной Америке неоднороден. В США и Канаде он один из наиболее высоких в мире - 3 и 11 место в мире по ИЧРП (0,937 и 0,911), в Мексике, которая является развивающейся страной, уровень жизни заметно ниже (0,775, 61 место по ИРЧП). В Мексике на нужды здравоохранения выделяется 6,2% ВВП (в США - 15%, в Канаде - 9,9%), уровень детской смертности 22 на 1000 новорожденных (в США - 7, в Канаде - 5), Все это обусловливает значительные масштабы эмиграции населения из Мексики (доля выходцев из Мексики составляет почти 10% американского населения).

В 2013 г. ВВП этого региона по ППС составил около 19,9 трлн. долл. При этом США по объему ВВП находятся на первом месте в мире (16,7 трлн. долл.), Канада - на 13 (1,5 трлн. долл.), Мексика - на 10 (1,7 трлн. долл.). В 2000-е гг. среднегодовые темпы прироста ВВП Канады и США были равны 2,7 и 3,2% соответственно, Мексики - 4,8%, а уровень производительности труда в обрабатывающей промышленности Канады составлял 75% от уровня США, в Мексике - лишь 25%.

Экономика Северной Америки имеет многоотраслевую структуру. В США и Канаде ведущую роль в экономике, как по объему ВВП, так и по занятости, играет сфера услуг. В промышленности США представлены все отрасли с преимущественным развитием машиностроения и наукоемких отраслей. Ведущими отраслями канадской промышленности по объему производства являются нефтяная, газовая, лесная и целлюлозно-бумажная, автомобилестроение и цветная металлургия. В обеих странах развито высокопродуктивное сельское хозяйство. Структура экономики Мексики носит менее прогрессивный характер - почти 1/3 рабочей силы занята здесь в сельском хозяйстве. В промышленности Мексики ведущую роль играют такие отрасли, как горнодобывающая, нефтяная, нефтехимическая, металлургическая, строительная, текстильная и пищевая, а также сборочные производства, организованные американскими корпорациями.

Внутрирегиональные связи определяются в основном Североамериканским соглашением о свободе торговли (НАФТА), которое создано в значительной степени под влиянием американских ТНК и призвано расширить интеграцию между США, Канадой и Мексикой и противостоять усилению конкурирующих интеграционных группировок и отдельных государств (стран - членов ЕС, Японии, Китая). Финансовые и промышленные круги США, Канады и Мексики, создавая интеграционную группировку, рассчитывали максимально использовать конкурентные преимущества каждой из стран - научно-технический и промышленный потенциал США и Канады, их финансовые ресурсы с низкими издержками производства и богатые природные ресурсы Мексики. На страны НАФТА приходится 15% мировой территории (8,2% населения мира) и чуть меньше четверти мирового ВВП.

Соглашение предусматривает либерализацию внешнеэкономических отношений трех стран, в частности ликвидацию в течение 15 лет почти всех торговых и инвестиционных барьеров. Речь фактически идет о создании единого рынка на территории стран-участниц. Несмотря на неравнозначность партнеров по НАФТА как по уровню экономического развития, так и по масштабам экономического потенциала, участники соглашения рассчитывают на существенные экономические преимущества. Так, Мексика, наименее развитая из стран - членов НАФТА, уже получила масштабные прямые иностранные инвестиции, способствующие реконструкции ее экономики и экономическому росту. В результате ввоза в Мексику многих сборочных производств из США и Канады страна получает также новые рабочие места, ноу-хау, передовой управленческий опыт. В то же время Мексика приняла на себя целый ряд обязательств по отмене либо значительному снижению импортных пошлин, она обязуется в ближайшем будущем отменить ограничения на иностранное участие в национальных банках и страховых комиссиях.

В свою очередь, корпорации США и Канады также рассчитывают на значительные выгоды от создания НАФТА. Они связаны с возможностями расширения экспорта и созданием новых рабочих мест, со снижением издержек производства от вывоза трудоемких и капиталоемких производств в Мексику. Так, на долю Канады и Мексики приходится 30% всего внешнеторгового оборота США, что свидетельствует о важности членства в НАФТА даже для наиболее мощной страны современного мира. На долю США приходится 84% канадского и 71% мексиканского экспорта. Американские ТНК рассчитывают на расширение НАФТА и на другие страны Латинской Америки.

Важное место во внешнеэкономических связях государств региона занимают ведущие страны ЕС. На долю Германии, Великобритании и Франции приходится 8% внешнеторгового оборота США, Японии - 8%, Китая - 10%, стран Бразилии, Аргентины и Чили - 2,2%).

Доля России во внешнем товарообороте США и Канады составляет 0,5 ― 0,7%, Мексики 0,3%. Основные статьи российского экспорта в страны региона - нефть, руды металлов, продукты неорганической химии, алюминий, бриллианты, пушнина. Ведущие товары импорта - продукция машиностроения, зерно, мясные продукты. По объему накопленных инвестиций в России США занимают шестое место среди других стран. Ни канадские, ни тем более мексиканские инвестиции не занимают заметного места в структуре иностранных инвестиций в России.

Второй экономический регион западного полушария - Центральная и Южная Америка - расположен к югу от границы Мексики до крайней точки материка Южной Америки, включает ближайшие острова Тихого и Атлантического океанов, а также Фолклендские, Южные Сандвичевы острова и острова Южная Георгия . Его площадь превышает 19,1 млн. кв. км,

В состав входит 30 государств и 16 зависимых территорий:

- на материковой части Северной Америки: Белиз, Гаити, Гватемала, Гондурас, Коста-Рика, Никарагуа, Панама, Сальвадор;

- независимые островные государства: Багамские острова, Барбадос, Доминика, Доминиканская Республика, Куба, Сент-Винсент и Гренадины, Сент-Китс и Невис, Сент-Люсия, Тринидад и Тобаго, Ямайка

- зависимые территории Ангилья, Антигуа и Барбуда, Бермудские острова, Антильские острова, Аруба, Виргинские острова, Гваделупа, Гренада, Каймановы острова, Мартиника, Монтсеррат, Пуэрто-Рико, Теркс и Кайкос;

- страны Южной Америки: Аргентина, Боливия, Бразилия, Венесуэла, Гайана, Гвиана (Ф ранц.), Колумбия, Парагвай, Перу, Суринам, Уругвай, Фолклендские острова (Великобрит.), Чили, Эквадор.

Через всю территорию региона протянулся горный пояс Кордильер - зона периодических землетрясений. Остальную площадь занимают плоскогорья и равнины, включая самую крупную на нашей планете - Амазонскую низменность. Ландшафты: тропические, редколесье, саванны, степи, полупустыни, горные леса умеренного пояса. Своеобразен богатый растительный и животный мир стран региона.

Климат: на континенте - экваториальный, субэкваториальный, тропический, субтропический, в центральных районах Южного конуса и на плоскогорье умеренный. Для обширных природных областей субрегионов характерна сезонная смена воздушных масс, сезонность выпадения осадков.

Почвы: красноземы, красновато-черные, серо-коричневые, черноземные, пустынные, бурые и каменистые в горной зоне.

Природные ресурсы сосредоточены в Южной Америке - это в основном нефть, газ, уголь, руды черных, легирующих, цветных и редкоземельных металлов. Лесные богатства размещены на юге, и лишь небольшая часть - на севере.

Население - более 488 млн. чел., темпы его прироста положительные, более 1%. Коренные жители (индейские народы) составляют 8 ― 10% населения, белые - 8 ― 10%, метисы и мулаты - 80%. Регион отличается пестротой национального состава населения. Здесь проживают креолы, чернокожее население - потомки африканских рабов, восточные индейцы, выходцы из Индонезии, Китая, Малайзии, Филиппин и т.д. Около 85% населения исповедуют католицизм, 6 ― 8% - протестанты, распространены ислам, буддизм, многочисленные индейские и другие религии.

Совокупный объем ВВП - 5,3 трлн. долл. по ППС, на душу населения - 11,5 тыс. долл. (2012 г.). Среднегодовые темпы прироста ВВП в 1980-х гг. были отрицательными (― 0,7%), а в середине 1990-х гг. поднялись до 3%. В 2000-е гг. эти показатели снизились до 2,8%.

Почти все страны проводят неолиберальную экономическую политику, которая включает в себя либерализацию в области финансов, торговли, налоговую реформу, приватизацию и привлечение иностранных инвестиций . Так, стоимость приватизированной собственности за все годы превысила 150 млрд. долл. Либеральная политика в отношении иностранного капитала практически уравняла его в правах с национальным. Сумма накопленных иностранных инвестиций в 2009 г. 759 млрд. долл.

Итоги преобразований свидетельствуют о противоречивом характере реформ. Неолиберальная модель, открытость экономики, либерализация рынка не смогли решить многие острые социальные проблемы, которые порой приводят к социальным взрывам. Внедряемая модель болезненно приживается во многих странах, нуждается в корректировке. К этой мысли приходят политики и ученые. В условиях современного этапа глобализации и НТР, влияние которых слабо прослеживается в регионе, эта модель обусловила невыгодное положение латиноамериканских стран на мировом рынке, определив их зависимое участие в мировом разделении труда. Сложившаяся ситуация потребовала от руководства стран принятия срочных комплексных мер и решений с целью изменения отраслевой структуры хозяйства, модернизации промышленности, повышения конкурентоспособности отечественной продукции. «Догоняющий капитализм» региона не обеспечивает стабильность развития. Экономика ряда крупных стран подвержена всплескам финансовых кризисов и взрывов, ее невозможно оградить от мощных финансовых потрясений мировой экономики. Отказавшись от госкапитализма, политики и ученые, к сожалению, не смогли предложить оптимальную модель экономического развития. В странах региона идет поиск путей экономического развития, в котором преобладают эмпирические методы принятия решений.

Серьезные перемены в экономической политике и экономике в начале первого десятилетия нынешнего столетия происходят в странах Южной Америки. От неолиберальной модели хозяйства отказались Боливия и Венесуэла, в этих странах создается качественно новая экономическая модель, в которой основной чертой является перераспределение доходов в интересах неимущих слоев населения, повышается роль государства в управлении экономикой и в производстве (включая национализацию стратегических отраслей), но поощряются иностранные инвестиции во многих секторах экономики. В более умеренных формах модернизируется неолиберальная модель хозяйства в Чили, Бразилии и Аргентине, где реализуются важные экономические программы. Одновременно происходят серьезные сдвиги в социальной плоскости, что отвечает интересам беднейших слоев населения, мелких и средних предпринимателей. Сделаны серьезные шаги к пересмотру неолиберальных реформ в Эквадоре и Никарагуа.

В 1980 ― 1990-х гг. прослеживалась тенденция снижения удельного веса сельского, лесного хозяйства, рыболовства, промышленности и увеличения доли сферы услуг в ВВП (интенсивно развиваются связь, туризм, банковская сфера). На долю первичного сектора приходится 6%, добывающей промышленности - 3%, обрабатывающей - 20%, электроэнергетики - 1,6%, строительства - 3,4%, услуг - 66% (2011 г.). Регион является поставщиком сельскохозяйственного и промышленного сырья на внутренний и внешний рынки. В некоторых странах увеличился выпуск сложной продукции, создаются новые технологии, увеличиваются расходы на НИОКР. Одновременно продолжается миграция в город сельского населения, которое пополняет армию наемных работников и резервную армию наемного труда.

В 1990-е гг. наблюдался рост уровня безработицы: он составил 11%. Этот показатель несколько возрос под воздействием аргентинского кризиса в конце 2001 ― начале 2002 г. и в 2008 ― 2009 гг. Неолиберальные реформы усилили социальные противоречия. В ряде стран сохраняется резкая диспропорция в распределении доходов, а в некоторых разница в доходах между бедными и богатыми увеличивается. В регионе 10% богатых присваивают 44 ― 46% ВВП, а 10% бедных получают лишь 1,6% ВВП. Индекс Джини в начале столетия несколько снизился и колебался в 2010 г. в пределах 0,47 ― 0,62.

Рост социальной напряженности - характерная черта большинства стран региона, хотя правительства пытаются принимать меры по сглаживанию социальных противоречий: совершенствуется трудовое законодательство, пенсионное обеспечение, увеличиваются расходы на образование и медицинские услуги. Правительства стран сталкиваются порой с очень сложными проблемами - открытыми военными выступлениями против существующего режима, ростом мощи теневого сектора и криминализацией общества и части государственного аппарата.

Внутренние связи региона сосредоточены в рамках:

- Андского сообщества (Боливия, Колумбия, Перу, Эквадор);

- МЕРКОСУР (Аргентина, Бразилия, Парагвай, Уругвай, Чили, ассоциированный член - Венесуэла);

- КАРИКОМ (Карибское сообщество): Антигуа и Барбуда, Багамы, Барбадос, Белиз, Доминика, Гренада, Гайана, Гаити, Ямайка, Монтсеррат, Сент-Китс и Невис, Сент-Люсия, Сент-Винсент и Гренадины, Суринам, Тринидад и Тобаго и 5 ассоциированных членов;

ЦАОР (Центральноамериканский общий рынок): Гватемала, Гондурас, Коста-Рика, Никарагуа, Сальвадор;

ОВКГ (Организация восточно-карибских государств): Антигуа и Барбуда, Гренада, Доминика, Монтсеррат, Сент-Винсент и Гренадины, сент-Китс и Невис, Сент-Люсия;

Южноамериканское сообщество наций (ЮАСН) - Боливия, Венесуэла и Куба.

В регионе действует Межамериканский банк развития, в который входят 28 латиноамериканских стран и 18 «нерегиональных» государств. Успешно развиваются Карибский банк развития (КБР) и Центральноамериканский банк экономической интеграции (ЦАБЭИ), Андская корпорация развития (АКР). С 2007 г. активизирует свою работу Южноамериканский банк (ЮБ) - его кредиты направляются в реальный сектор экономики.

Страны региона имеют прочные экономические связи в США, обеспечивая в значительной степени сырьем их военно-промышленный комплекс. Основная масса товаров и капитала идет от северного соседа (к нему же тянется поток «беглых капиталов», туда же происходит «утечка умов» из региона, что ослабляет его экономику). Малейшие сбои в экономике США оказывают сильное негативное воздействие на страны Латинской Америки. На США приходится до 50% объема экспорта, 44% объема импорта товаров. США стремятся навязать свою концепцию создания в Западном полушарии Межамериканской зоны свободной торговли (ALKA-FTTA). Бразилия, Аргентина, Венесуэла и другие страны Южной Америки стремятся запустить механизм экономической интеграции и лишь затем создавать ALKA-FTTA, но на паритетных началах с США. В меньшей степени развиваются экономические, торговые и научно-технические отношения с Европой (11% объема экспорта и 15% объема импорта). Объем внешней торговли со странами АТЭС невелик: объем экспорта - 6%, импорта - 8%. Делаются попытки оживления экономических отношений с Россией. ..